Преступники и преступления. Законы преступного мира. Паханы, авторитеты, воры в законе - [29]

Если соседство со стукачом братву слишком уж обременяло, и шпиона таки решали этапировать в мир иной прямо в лагере, то прибегали к «несоблюдению правил по технике безопасности». Сексот попадал под струю расплавленного металла, натыкался глазом на гвоздь, брался за оголенные контакты, ронял на себя включенную бензопилу «Дружба».

Секретных сотрудников оперчасти стремились ликвидировать не только из чувства мести. При выходе стукача на свободу оперативное дело с указанием его успехов и неудач, псевдонимами и донесениями не уничтожалось, как было обещано кумом, а продолжало бережно храниться в папке. Дело ждало своего часа под замком массивного сейфа. Выжимки из этой папки кум отправит по спецсвязи в ту зону, где рано или поздно объявится стукач. Взамен оперчасть может получить аналогичную информацию об агенте в его зоне и приступить к его разработке. Спрыгнуть с крючка стукачу практически невозможно. С таким же усердием держится и уголовный мир за продажных работников ИТУ. Предавшего однажды заставляют предавать и дальше. Но если вертухай продается, опасаясь увольнения или уголовной кары, то стукач вынужден закладывать под страхом собственной смерти.

Закон вне закона

За полвека воровские законы изменились почти полностью. Сегодняшний законник мало чем напоминает вора 50-х годов. Блатная империя окончательно распалась на два лагеря с началом перестройки. Если раньше адаптация воровского устава к изменившимся условиям (ужесточение уголовного законодательства, исправительно-трудовая реформа и т. п.) происходила на сходке, то с середины 80-х многие законники стали приспосабливаться к новой жизни самостоятельно. Развал страны происходил настолько энергично и сумбурно, что коллективно изменять уголовные обычаи не представлялось возможным.

Когда МВД и КГБ начали активно наступать на лидеров криминального мира, новой «сучьей войны» не последовало. Молодое поколение избрало гибкую политику, и лишь старые воры продолжали нести свой крест и кровью защищать прежние устои. Многие поплатились за это жизнью. Раритет блатного мира Василий Бабушкин по кличке Бриллиант, который ни дня не проработал на державу, погиб в «Белом Лебеде». Он отказался идти на какой-либо компромисс и нарушить хотя бы один пункт блатного закона. В конце концов его нашли в камере повешенным. По оперативной информации, администрация лагеря намеренно ослабила контроль за Бриллиантом, что позволило киллеру беспрепятственно задушить семидесятилетнего вора.

До сих пор сохранились воры, которые выжили и сохранили верность классическим принципам. Их называют нэпманскими ворами. Все остальные — новые воры. Нынешние воры стремятся маскировать свой криминальный образ жизни и зачастую выдают себя за законопослушных граждан.

Если раньше законник каждые два-три года должен был наведываться в зону, чтобы не забывать вкус баланды и запах параши (средний срок отбытого наказания у вора достигал 13–15 лет), то сегодня лидеры уголовного мира вообще сторонятся колоний. В 1988 году специалисты ВНИИ МВД СССР установили, что каждый восьмой вор в законе не имел судимости. Большего парадокса блатная история еще не знала. Известен случай, когда законник даже подал в суд на офицера милиции, который в интервью назвал его «криминальным авторитетом». И выиграл процесс!

Между двумя воровскими лагерями идет борьба. Новые воры постепенно вытесняют старые обычаи. Устав блатного мира разрушают, но взамен ничего не создают. Воровской мир начинает жить по новому своду правил, где благородство может спокойно уживаться с подлостью. Главный удар по классическому уставу нанесли кавказские воры (их называют лаврушниками и пиковыми). Они чтят лишь свои национальные традиции и, в отличие от великоросской братвы, не собираются ими жертвовать.

Ниже приводятся классические законы и традиции блатного братства. Конкретного автора у них нет — это коллективное творчество.

Прежде всего, устав воровского братства запрещал вору трудиться на государство. Он должен или воровать, или же сидеть. Отказ блатного лидера работать автоматически подразумевал ШИЗО или карцер. Через штрафные изоляторы и карцеры прошли все русские воры. Особенно сильно им доставалось в послевоенные годы, когда возрождавшаяся из руин страна забыла о прежних статусах блатарей. Их выгоняли на стройки народного хозяйства и заставляли строить общежития, больницы, свинофермы и тому подобное. Причем, не на бригадирских должностях, а на обычных, мужицких. Чтобы окончательно унизить и растоптать вора, его насильно заставляли возводить милицейские ДОСы — дома офицерского состава. Большинство законников сломалось и начало работать. Они превратились в сук: обратной дороги для них уже не было.

Примечательно, что трудовая деятельность до коронации «косяком» не считалась. Сергей Тимофеев по кличке Сильвестр трудовую биографию начинал трактористом и бульдозеристом в Нижегородской губернии, затем прибыл по лимиту в Москву и записался в строительную бригаду. Молодость не менее авторитетного вора Геннадия Корькова проходила в сельских строительных организациях. А судьба Сергея Шевкуненко вообще оказалась легендарной. Уголовный авторитет в прошлом был киноартистом. История блатного мира полна самых разных курьезов и неожиданностей.