Преступник номер один. Нацистский режим и его фюрер - [154]

Вообще Борман не терял в этот день времени: он послал трех курьеров (адъютанта Гитлера майора Иоганмейера, своего советника штандартенфюрера СС Цандера и человека Геббельса Лоренса) в ставку к Деницу с завещанием Гитлера, в котором было сказано, что власть в стране передается Деницу, Геббельсу, Борману. Борман, как уже было сказано, отправил также письмо Гитлера Кейтелю и, наконец, поздно вечером послал телеграмму Деницу, в которой также писал о «предательстве» Кейтеля. Телеграмма заканчивалась словами: «Фюрер жив и руководит обороной Берлина». В той сложной интриге, которую затеяли Борман и Геббельс, им было выгодно до последней минуты действовать от имени Гитлера.

Только к вечеру 29-го Гитлер занялся своими «личными делами», т. е. подготовкой к самоубийству: велел отравить любимую овчарку Блонди и застрелить еще двух собак, находившихся в бомбоубежище. Потом он роздал своим секретаршам ампулы с ядом, начал жечь бумаги и приказал, чтобы никто не ложился спать.

В два часа тридцать минут ночи (уже наступило 30 апреля) Гитлер вышел в один из отсеков бункера, где выстроились 20 человек, и, пройдя вдоль строя, пожал каждому руку. После этого он удалился в свою комнату. А присутствовавшие на церемонии прощания… пошли в бар и начали танцевать под патефон. Они протанцевали до самого утра. Шум музыки донесся до комнаты Гитлера. Он потребовал, чтобы это безобразие кончилось. Однако Гитлер так и не решился в эту ночь на самоубийство.

Утро 30 апреля прошло, так же как всегда. Обсуждали военное положение. В 14 часов Гитлер пообедал в обществе секретарш и поварихи. Потом началось новое прощание, новые рукопожатия и невнятный лепет фюрера. Затем он и Ева Браун удалились в комнату Гитлера. На этот раз Борман и Геббельс остались дежурить у входа в узком коридорчике, причем Борман уже заблаговременно подготовил канистры с бензином, чтобы сжечь труп фюрера.

Далее, по весьма сбивчивым показаниям шоферов, секретарш, адъютантов и прочих лиц, пребывавших в это время в бункере, раздался выстрел. Это было в 15 часов 30 минут. Люди, вошедшие в комнату, увидели два трупа — труп будто бы застрелившегося Гитлера и труп Евы Браун, умершей от яда.

Для Геббельса и Бормана это был сигнал к действию. Все планы они разработали заранее и прежде всего обезвредили соперников; Геринг сидел под арестом, попытка Гиммлера вести переговоры с Западом провалилась. Нацистские генералы также не представляли опасности: после 20 июля 1944 года они как каста потеряли лицо и были объяты страхом перед гестапо. И наконец, последнее послание Гитлера Кейтелю должно было окончательно парализовать руководство немецких штабов. Таким образом, полновластными хозяевами нацистской Германии становились Геббельс и Борман, имевшие в руках завещание Гитлера. Правда, согласно этому завещанию, рейхом должен был править триумвират: Дениц, Геббельс, Борман. Но до поры до времени Геббельс и Борман могли не посвящать во все события своего партнера Деница.

Геббельс и Борман первоначально скрыли от населения Германии факт смерти Гитлера. Они сразу же призвали Вейдлинга, который мог узнать о самоубийстве фюрера от разбегавшихся из имперской канцелярии эсэсовцев, и приказали ему молчать. Вот что сообщил Вейдлинг на допросе: «Меня обязали вплоть до дальнейшего развития событий не выдавать тайны» (смерти Гитлера. — Авт.). В 18 часов 35 минут, т. е. часа через три после самоубийства Гитлера, Борману удалось связаться с Деницем. Его радиограмма гласила: «На место рейхсмаршала Геринга фюрер назначает вас, господин гросс-адмирал, своим преемником. Письменные полномочия уже посланы». В радиограмме Бормана не было ни слова о смерти Гитлера, поэтому на следующий день Дениц прислал также по радио верноподданнейшее послание Гитлеру, которое начиналось словами: «Мой фюрер, моя верность вам неизменна…»

Почему Геббельс и Борман до последней возможности скрывали от своего третьего партнера Деница действительное положение вещей? Они боялись, что Дениц начнет действовать на свой собственный страх и риск. При этом он мог сговориться с любым из нацистских фюреров — с Гиммлером или с Герингом, которого после смерти Гитлера мог выпустить из-под стражи.

Предприняв эти необходимые меры предосторожности, Геббельс и Борман начали готовиться к решающему шагу — посылке Кребса к советскому командованию с предложением капитулировать на Востоке. С этой целью они сочинили соответствующее письмо советскому Верховному командованию. В качестве парламентера Кребс был в глазах нацистов наиболее подходящей фигурой. Он не служил в гестапо, знал русский язык, был до войны помощником военного атташе в Москве. И, видимо, считался в окружении Гитлера «прорусским человеком». Характерно, что именно Кребса Борман и Геббельс сохранили до последних дней в бомбоубежище и назначили начальником генерального штаба сухопутных войск. Далеко не случайно 30 апреля Кребс оказался, что называется, под рукой у этих деятелей. На наш взгляд, это еще одно доказательство того, что план сепаратных переговоров с советским командованием возник в головах Бормана и Геббельса задолго до самоубийства фюрера.