Преступление - [8]
— Какое отношение Майами имеет к Холокосту? — Леннокс вскидывает брови. Внезапно солнечный свет прорывается сквозь жалюзи, комнату испещряют золотые полосы. В лучах кружат пылинки. Ленноксу хочется на воздух, подальше откондиционера.
— Диктор правильно сказал: это место, где наступает катарсис, — спорит Труди. — И потом, я, кажется, в путеводителе читала, в Майами много евреев. — Труди откидывается на подушку. Характерным движением откидывается. Это движение Ленноксу знакомо. Раньше он его любил. Нет, Труди, ради бога, не сейчас.
— Я хочу на воздух, — говорит Леннокс, избегая взгляда Труди — в нем надежда. Забинтованной рукой Леннокс раздвигает планки жалюзи и смотрит на ослепительные, как улыбки, фасады многоквартирных домов. Они как будто зовут — мол, выходи, поиграем. Со столика темного стекла Леннокс берет телефонную трубку. — Я Джинджеру Роджерсу обещал позвонить. Работали когда-то вместе. — Леннокс и сам слышит, что оправдывается. — Сто лет этого сукина сына не видел.
— Что, прямо сию минуту? — Скрытое недовольство искажает голос Труди — грудной, сексуальный, он делается все выше, наконец, на последнем слове, срывается. Труди бросает взгляд на пустую половину кровати. Возможно, представляет полноценный оргазм. — Не хочу зависнуть с парой стариков. Мне с ними не о чем говорить.
— Я, думаешь, хочу? По-моему, лучше сегодня отстреляться — все равно день потерян, я после перелета как неживой, — произносит Леннокс, набирая номер.
— Ладно, — уступает Труди. — У нас времени полно.
— Вот и молодец, — отвечает Леннокс, внезапно понимая не уместность слова «молодец». Во время разговора с Джинджером Леннокс не может смотреть на Труди. Труди слышен голос ушедшего на покой полицейского — скрипучий, громкий, полный пугающего энтузиазма по поводу приезда земляков.
Леннокс кладет трубку. Сообщает Труди, что Джинджер заедет за ними попозже, они вместе выпьют и перекусят. Видит: внутри у нее что-то оборвалось. В целях самообороны переводит взгляд на стол. Кажется, стакан отклонился на несколько дюймов вправо.
Труди вздыхает с деланной покорностью.
— Я пойду, только если ты пообещаешь не говорить о работе.
— Обещаю. — У Леннокса расслабляются лицевые мышцы. — Давай сначала выпьем по коктейлю. Коктейли входят в
стоимость. — Леннокс машет купоном, который ему дали при заселении. Читает вслух: «Добро пожаловать в Саут-Бич! Бесплатные коктейли с двух до четырех дня».
— Рэй, ты бы поаккуратнее с алкоголем. Ну глупо ведь. Что же, столько усилий в «Анонимных наркоманах», и все впустую?
Леннокс обходит вокруг стола. Под этим углом зрения стакан как стакан.
— У меня просто настроение такое — выпить в людном месте. Курс лечения-то я прошел, в конце концов. Я же не кокаин собрался нюхать. — Вдруг осознав, где находится, Леннокс встряхивает головой и неловко добавляет: — Даже если б и захотел, а я точно не захочу.
Труди закатывает глаза. Меняет курс.
— А почему ты своей маме не позвонишь? Сказал бы, что мы благополучно долетели. Она, наверно, волнуется.
— Не волнуется, — упрямо произносит Леннокс. — Пойдем коктейли пить, — торопит он, стараясь, чтобы Труди по голосу не поняла, как ему сейчас необходим алкоголь.
Еще во время заселения Леннокс для себя решил, что камерный отельчик не по нем. Гладенькие хромированные ручки, засилье гравюр, драпировки на зеркалах и гнутые люстры его не трогают. Нет, он ничего не имеет против роскоши и декаданса. Просто здесь все слишком напоказ. Они спускаются в бар. Народу уже полно. Леннокс залпом выпивает мартини с водкой. Вдруг по маргинальному дыханию Труди, по тому, как она старается не звякать бокалом о мраморный столик, Леннокс догадывается: Труди напряжена не меньше него. Ее напряжение Ленноксу тяжелее любой истерики, ему хочется на воздух. Что обслуга, что гости не ходят, а выступают, поминутно охорашиваются, как на подиуме, каждый исподтишка разглядывает ближнего, причем старательно изображает полнейшее безразличие. Леннокс смотрит на дверь.
- Давай, пока Джинджер не приехал, сориентируемся на местности.
Жара. Леннокс вспоминает прогноз погоды — обещали нетипично теплую зиму. Как правило, в январе бывает не больше семидесяти пяти по Фаренгейту, а тут все девяносто пять[4]. Леннокс плавится. В прямом смысле. Ощущение, будто его засунули в огромную духовку. Вместо мозгов рагу, вместо черепа кастрюля. В такую жару далеко не уйдешь. Они садятся в патио ближайшего бара-ресторана. Девушка-официантка, просияв, как фотовспышка, вручает меню.
— Жара невыносимая. — Леннокс, даже сидя в тени, еле ворочает языком. Они с Труди взяли еще по коктейлю, на этот раз «Морской бриз». И прошли-то всего один квартал — по Коллинз-авеню к Оушен-драйв. Мимо дефилирует золотая молодежь, берет от жизни все — лоснятся загаром накачанные мачо, девушки в бикини и саронгах хихикают и надувают губки; женщины постарше тщатся с ними конкурировать при помощи гормонов,
пластики и химического пилинга. Знойные, смазливые выходцы из Латинской Америки, все в белых штанах, курят кубинские сигары под цвет собственных подружек. Отовсюду слышатся ритмы сальсы и мамбо, где-то старается неизбежный басист. Океан близко, только улицу с двухсторонним движением перейти. Затем миновать два узких газона, засеянных бермудской травой и разделенных шоссе, и за пальмовой рощицей будет полоска пляжа.
Это — книга, по которой был снят культовейший фильм девяностых — фильм, заложивший основу целого модного течения — т. н. «героинового шика», правившего несколько лет назад и подиумами, и экранами, и студиями звукозаписи. Это — Евангелие от героина. Это — летопись бытия тех, кто не пожелал ни «выбирать пепси», ни «выбирать жизнь». Это — книга, которая поистине произвела эффект разорвавшейся бомбы и — самим фактом своего существования — доказала, что «литература шока» существует и теперь. Это — роман «На игле».
Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.
Уэлш – ключевая фигура современной британской прозы, мастер естественного письма и ниспровергатель всяческих условностей, а клей – это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных. «Клей» – это четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе.
Может ли человек полностью измениться? Самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, казалось бы, остепенился: теперь он живет в Калифорнии с красавицей-женой и двумя маленькими дочками, стал успешным скульптором, его работы нарасхват. Но вот из Эдинбурга приходит сообщение, что убит его старший сын, — и Бегби вылетает на похороны. Он вовсе не хотел выступать детективом или мстителем, не хотел возвращаться к прошлому — но как глубоко внутрь он загнал былую агрессию и сможет ли ее контролировать?.Впервые на русском — недавний роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература — лучший наркотик» (Spin).В книге присутствует нецензурная брань!
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Впервые на русском – новейший роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin). Возвращаясь из Шотландии в Калифорнию, Бегби – самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, переквалифицировавшийся в успешного скульптора и загнавший былую агрессию, казалось бы, глубоко внутрь, – встречает в самолете Рентона. И тот, двадцать лет страшившийся подобной встречи, донельзя удивлен: Бегби не лезет драться и вообще как будто не помышляет о мести.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
«Представьте себе, что Вселенную можно разрушить всего одной пулей, если выстрелить в нужное место. «Шаманский космос» — книга маленькая, обольстительная и беспощадная, как злобный карлик в сияющем красном пальтишке. Айлетт пишет прозу, которая соответствует наркотикам класса А и безжалостно сжимает две тысячи лет дуалистического мышления во флюоресцирующий коктейль циничной авантюры. В «Шаманском космосе» все объясняется: зачем мы здесь, для чего это все, и почему нам следует это прикончить как можно скорее.
Высокий молодой человек в очках шел по вагону и рекламировал свою книжку: — Я начинающий автор, только что свой первый роман опубликовал, «История в стиле хип-хоп». Вот, посмотрите, денег за это не возьму. Всего лишь посмотрите. Одним глазком. Вот увидите, эта книжка станет номером один в стране. А через год — номером один и в мире. Тем холодным февральским вечером 2003 года Джейкоб Хоуи, издательский директор «MTV Books», возвращался в метро с работы домой, в Бруклин. Обычно таких торговцев мистер Хоуи игнорировал, но очкарик его чем-то подкупил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Берроуз – каким мы его еще не знали. Критические и философские эссе – и простые заметки «ни о чем». Случайные публикации в периодике – и наброски того, чему впоследствии предстояло стать блестящими произведениями, перевернувшими наши представления о постмодернистской литературе. На первый взгляд, подбор текстов в этом сборнике кажется хаотическим – но по мере чтения перед читателем предстает скрытый в хаосе железный порядок восприятия. Порядок с точки зрения на окружающий мир самого великого Берроуза…