Преступление - [5]
— Возьми Аманду Драммонд, — сказал он, — и Олли Нотмена.
Ты выразил благодарность. Драммонд дотошная, неплохо разбирается в людях; Нотмен энергичный и умеет работать с фактами. У него тоже степень по информационным технологиям в университете Хериот-Уотт, но применяет навыки он куда эффективнее, чем ты, его начальник. Тем более досадно, что он и помоложе будет.
И тут Тоул добавил:
— И Даги Гиллмана не забудь.
Воздух из легких полез обратно. Несколько лет назад ты крупно повздорил с Гиллманом на личной почве; сейчас именно последнее обстоятельство не дало тебе возразить. Мало ли кого вы не поделили — на рабочий процесс это не повлияет.
Ты взял Хэрроуэра и еще одного надежного полицейского, Кении Маккейга (с выходного его вытащил). Принял командование и официально начал следствие. Маккейг и Хэрроуэр продолжали обход потенциальных свидетелей. Нотмен просматривал видеозапись наблюдения за скоростным режимом, брал на заметку все белые фургоны, в соответствующее время зафиксированные в районе шоссе Карр, выяснял регистрационные номера, проверял владельцев по базе данных бюро аренды автомобилей в Суонси. Драммонд и Гиллман с криминалистами прочесывали каждый дюйм участка шоссе Карр, где в последний раз была замечена Бритни. Гиллман, патрульный старой закалки, не блистал познаниями ни в судебной экспертизе, ни в информационных технологиях, но невозмутимо выполнял твои указания.
Сам же ты занялся «реестром» - базой данных насильников. Проверял, кого не было в городе, кто освобожден условно-досрочно, кто под надзором; кто проходит как особо опасный и кто как «завязавший». В ту среду, «листая» на экране фото анфас и в профиль (над Кассл-Хиллом сгущались тучи, забрызгал дождик), ты свободной рукой набрал Труди и сообщил, что опоздаешь в «Филмхаус». В «Филмхаусе» же буркнул: «Извини, милая, дел по горло. Еще и погода не способствует».
Труди, кажется, не огорчилась.
— Слава богу, мы летим в Майами. Есть о чем помечтать!
Но ты ни о чем не мечтал. Со звонка Хэрроуэра твоя тревога только усиливалась. Ты не первый день в полиции; ты определяешь зло не только как наличие грязи, но и как отсутствие добра. Опыт научил тебя, что единственное несчастье, горшее, чем насильственная смерть близкого человека, — это пропажа близкого человека, пропажа без вести, с концами. Это пытка неопределенностью, когда сердце подпрыгивает на каждый стук в дверь, на каждый телефонный звонок. Несчастных выдает отчаяние в глазах, привычка в любой толпе поспешно и жадно прощупывать лица. Можно уговорить себя, что смерть близкого человека была неизбежна; много труднее подавить крик упорствующей души. Он жив, кричит душа; но вернется ли он? Для тех, кто побывал в преддверии ада, любые вести, не важно, насколько тяжелые, предпочтительнее нескончаемого ожидания, желаннее неумирающей надежды. Ты уже видел, как мать-одиночка Анджела Хэмил медленно вязнет в безумии.
К вечеру среды сомнений не осталось: Бритни похищена. В четверг Тоул решил дать делу огласку. Ситуацию изменить нельзя, новости — можно и нужно. В очередном выпуске эдинбургской «Ивнинг ныос» появилась фотография румяной улыбающейся девочки, девочки, которой суждено было перейти в категорию символов. У родителей щемило сердце, каждого незнакомца провожали подозрительные взгляды. В прессе склонялся эпитет «ангелочек». Ты слышал его и от деда похищенной.
Коммутаторы в полицейском участке, как обычно в таких случаях, дымились от соболезнований домохозяек, откровений отморозков и домыслов благонамеренных, но по большей части взявших ложный след обывателей. Предчувствие было неотвратимо, как эпидемия. Что бы члены следственной группы ни говорили в интервью или дома за ужином, в силу своей профессии они знали: через двадцать четыре часа речь пойдет уже о сексуальном надругательстве и убийстве ребенка.
Следственная группа работала день и ночь. Первым отличился Гиллман — в канаве у шоссе, где исчезла Бритни, он нашел желтоватый лист бумаги. Анджела подтвердила, что лист из школьной тетрадки. Само наличие листа свидетельствовало о том, что девочка пыталась сопротивляться.
Следователям требовалось как-то материализовать негодяя. Были перепробованы несколько характерных кличек — Извращенец, Маньяк, Животное. Но в кулуарах фигурировал еще и Мистер Кондитер. Происхождение — телереклама шоколада «Тоблерон»: «Ой, мистер кондитер, пожалуйста, дайте мне тоблерончик». Сидя в баре «У Берта», парни решили, что мультяшный кондитер — точный педофил, заманивающий детей конфетами.
Перестань.
Забудь о преступлении...
У тебя отпуск...
Никакого сочувствия с нашей стороны, никаких «Виноваты среда, родители, общественный строй»...
Потому что...
Потому что его таким зачали, он, подонок, мразь, был так задуман. Грязный ублюдок явился в этот мир — будто на охоту вышел...
Мы должны быть сильными и бдительными, мы должны действовать оперативно, чтобы обезвреживать таких, как он; они не смеют разрушать нашу плоть...
Леннокс выпадает из полузабытья, в кулаке у него хрустит стаканчик. Смесь водки с томатным соком брызжет на здоровую левую руку. Леннокс отбрасывает стаканчик, наскоро вытирается салфеткой. Труди ничего не заметила; они со старушенцией поглощены журналом. Леннокс пытается думать о матчах, проходивших на стадионе «Тайнкасл». Они с отцом были на игре между «Хартс» и «Лейпцигом» — «Хартс» тогда победили со счетом 5:1. Матч смотрел по телевизору Ленноксов однокашник, Кертис Парк, фанат «Хиберниана»; Ленноксу он потом сказал, что комментировал англичанин Алан Вике. Решающий гол Иена Фергюсона в матче с «Байерн Мюних». Борьба за Шотландский кубок, победа над «Рейнджере» со счетом 3:2. Победа в Паркхеде. Многочисленные победы Джона Робертсона в промежуточных матчах. Случайная встреча с Робертсоном в торговом центре —- Робертсон еще руку Ленноксу пожал. Джон Кэхун, которому целый сезон грозила мировая слава. И решающий матч в мае 1986, когда «Хартс» потеряли все. Благотворительный ужин пару лет назад — Леннокс сидел рядом с Уоллесом Мерсером, бывшим владельцем клуба, и слушал легенды о минувших матчах и об ужасном дне, о матче с «Данди». А теперь кто там главный?
Это — книга, по которой был снят культовейший фильм девяностых — фильм, заложивший основу целого модного течения — т. н. «героинового шика», правившего несколько лет назад и подиумами, и экранами, и студиями звукозаписи. Это — Евангелие от героина. Это — летопись бытия тех, кто не пожелал ни «выбирать пепси», ни «выбирать жизнь». Это — книга, которая поистине произвела эффект разорвавшейся бомбы и — самим фактом своего существования — доказала, что «литература шока» существует и теперь. Это — роман «На игле».
Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.
Уэлш – ключевая фигура современной британской прозы, мастер естественного письма и ниспровергатель всяческих условностей, а клей – это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных. «Клей» – это четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе.
Может ли человек полностью измениться? Самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, казалось бы, остепенился: теперь он живет в Калифорнии с красавицей-женой и двумя маленькими дочками, стал успешным скульптором, его работы нарасхват. Но вот из Эдинбурга приходит сообщение, что убит его старший сын, — и Бегби вылетает на похороны. Он вовсе не хотел выступать детективом или мстителем, не хотел возвращаться к прошлому — но как глубоко внутрь он загнал былую агрессию и сможет ли ее контролировать?.Впервые на русском — недавний роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература — лучший наркотик» (Spin).В книге присутствует нецензурная брань!
Впервые на русском – новейший роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin). Возвращаясь из Шотландии в Калифорнию, Бегби – самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, переквалифицировавшийся в успешного скульптора и загнавший былую агрессию, казалось бы, глубоко внутрь, – встречает в самолете Рентона. И тот, двадцать лет страшившийся подобной встречи, донельзя удивлен: Бегби не лезет драться и вообще как будто не помышляет о мести.
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Два великих до неприличия актерских таланта.Модный до отвращения режиссер.Классный до тошноты сценарий.А КАКИЕ костюмы!А КАКИЕ пьянки!Голливуд?Черта с два! Современное «независимое кино» — в полной красе! КАКАЯ разница с «продажным», «коммерческим» кино? Поменьше денег… Побольше проблем…И жизнь — ПОВЕСЕЛЕЕ!
Перед вами первый прозаический опыт поэта городской субкультуры, своеобразного предшественника рэп-группы «Кровосток». Автор, скрывающийся под псевдонимом Тимофей Фрязинский, пришел в литературу еще в 1990-х как поэт и критик. Он участвовал в первых конкурсах современной городской поэзии «Русский Слэм» (несколько раз занимал первое место), проводившихся в клубе «ОГИ», печатался как публицист в самиздате, на сайте Удафф.ком и в запрещенной ныне газете «Лимонка». Роман - путешествие во вторую половину 90-ых, полудокументальная история жизни одного из обитателей Района: работа в офисе, наркотики, криминальные приключения и страшная, но придающая тексту двойное дно болезнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга? Какая еще книга?Одна из причин всей затеи — распространение (на нескольких языках) идиотских книг якобы про гениального музыканта XX века Фрэнка Винсента Заппу (1940–1993).«Я подумал, — писал он, — что где-нибудь должна появиться хотя бы одна книга, в которой будет что-то настоящее. Только учтите, пожалуйста: данная книга не претендует на то, чтобы стать какой-нибудь «полной» изустной историей. Ее надлежит потреблять только в качестве легкого чтива».«Эта книга должна быть в каждом доме» — убеждена газета «Нью-Йорк пост».Поздравляем — теперь она есть и у вас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.