Преступление - [22]
Едва ли осознавая, что в руках у него «Идеальная невеста» и записная книжка, Леннокс идет по улице. Сейчас он способен думать только об одном — об алкоголе. Даже не столько об алкоголе, сколько о том, где можно выпить. Солнце скрылось за небоскребами, подступившими к самой воде залива Бискейн. Тепло; вокруг Леннокса роится темнота.
Леннокс идет, не соображая, что делает и куда направляется. Ему просто приятно идти. Смотреть по сторонам. На людей. На здания. На автомобили. На рекламные щиты. На витрины. На жилые дома. Лишь когда икроножные мышцы сводит судорога, он осознает, что жара уступила место усталости. Леннокс все еще в отпуске и на побережье, но он миновал невысокие колониальные отельчики района ар-деко и оказался в засилье туристического мейнстрима. Среди платных пляжей и гольф-клубов торчат отели-небоскребы и многоквартирные дома.
Интересно, далеко ли отсюда до Джинджерова дома в Форт-Лодердейле, если пешком. Наверняка очень далеко, а может, вообще нереально дойти. Похоже, туг все строилось с расчетом на автовладельцев. Леннокс не сразу соображает, что многочисленные бело-зеленые столбы, которые он миновал, на самом деле автобусные остановки. Большинство сидящих на скамейке на этой конкретной остановке — не белые и не богатые, в отличие от граждан в кабриолетах. На Леннокса смотрят косо. Его это не волнует. Подъезжает автобус, Леннокс входит, по примеру худого, как палка, негра сует в автомат купюру, которую считает долларовой.
— Это пять баксов, приятель... Все, ушли, теперь не достать, — небрежно замечает водитель. — А мы сдачи не выдаем. Ты только что три с половиной бакса на ветер выбросил.
Леннокс кивает и садится. На негров он поглядывает украдкой и с любопытством, так же, как они на него. Два-три негра, которых ему доводилось встречать в Шотландии, до настоящего момента казались экзотичными, но теперь Леннокс понимает: они — шотландцы до мозга костей. Леннокс заворожен местными чернокожими: как они двигаются, будто у каждого в ушах свои ритмы звучат. Речь, интонации настолько отличаются от речи и интонаций белых и латиносов, будто чернокожие - с Марса. Внутри что-то ворочается, Леннокс молится, чтобы это оказалось любопытство, а не расизм.
Нутром чуять. Внутренний голос.
Следственные процедуры. Придуманы, чтобы с опорой на теорию ликвидировать предубеждение. Чтобы преследовать, вооружившись вероятностью. Семьдесят процентов убийц знакомы со своими жертвами. Тридцать три процента приходятся им родственниками.
Автобус подпрыгивает на колдобинах. Леннокса трясет. Он должен жить. Он должен внушать страх. Извращенцы, они же повсюду. В этом самом автобусе как минимум один едет. Взгляд у Леннокса подозрительный. Леннокс извращенцев нюхом чует, так они воняют.
Автобус идет в никуда: через некоторое время разворачивается и возвращается по следам своих же шин. Внимание Леннокса не ослабло ни на йоту. Боль нужно побороть. Боль нужно запить. Наконец на Четырнадцатой, возле Вашингтон-авеню, Леннокс замечает его. Вот куда ему надо. В бар. В бар «Два очка».
Леннокс пробирается к выходу, паникует — автобус и не думает тормозить, тащится еще черт-те сколько, бар давно позади; наконец причаливает к остановке. Леннокс выскакивает, спешит против хода движения автобуса к бежевому бункеру с вывеской «Два очка». Возле бункера стоит супермаркетовская тележка, в ней — всякое старье. Жалюзи опущены, Леннокс прикидывает, что их в принципе не поднимают. Он проходит в застекленную дверь и оказывается в клубе. Темнота такая, что несколько секунд он не различает контуров.
Почти все пространство занимает барная стойка. Длиннющая, она извивается, как ручей, сначала образует два порога в форме двойной подковы, потом огибает все помещение. В углу висит огромный плазменный телевизор. Возле бильярдного стола, ближе к туалету, устроилась бомжиха, поминутно отгибает жалюзи, отслеживает свою тележку. Настоящий бар, для знакомств спроектирован: изгибы говорят о том, что в помещении должно быть почти пусто, чтобы два клиента уселись на достаточном расстоянии друг от друга. Зеркало во всю стену — не встретиться взглядом с ближним практически нереально. Над музыкальным автоматом часы с зеленой подсветкой, по ним Леннокс сверяет время.
Под определенным углом из неонового хаоса вдруг возникают две лежащие женские фигуры, выпукло-вогнутые контуры очерчены красным. Точно русалки, думает Леннокс; нет, недвусмысленно отставленные ноги выдают в них существ сухопутных.
Счесть заведение сугубо питейным мешает неистребимый душок шикарного злачного места, из тех, которые ценятся не за секс-услуги, а за их ханжеское предоставление «из-под полы». Леннокс усаживается на изгибе «подковы», поближе к двери и к двум портретам Хамфри Богарта и одному — Кларка Гейбла. Смотрит в диптих старинных зеркал, оценивает резные рамы. Клуб «Два очка», наверно, одно из лучших в мире заведений своего, да и вообще всякого, рода.
Бармен — длинноволосый татуированный здоровяк при усах и бороде. Не иначе, бывший байкер, давным-давно взявшийся за ум, прикидывает Леннокс. Улыбка у бармена широкая, хотя и несколько застенчивая.
Это — книга, по которой был снят культовейший фильм девяностых — фильм, заложивший основу целого модного течения — т. н. «героинового шика», правившего несколько лет назад и подиумами, и экранами, и студиями звукозаписи. Это — Евангелие от героина. Это — летопись бытия тех, кто не пожелал ни «выбирать пепси», ни «выбирать жизнь». Это — книга, которая поистине произвела эффект разорвавшейся бомбы и — самим фактом своего существования — доказала, что «литература шока» существует и теперь. Это — роман «На игле».
Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.
Уэлш – ключевая фигура современной британской прозы, мастер естественного письма и ниспровергатель всяческих условностей, а клей – это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных. «Клей» – это четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе.
Может ли человек полностью измениться? Самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, казалось бы, остепенился: теперь он живет в Калифорнии с красавицей-женой и двумя маленькими дочками, стал успешным скульптором, его работы нарасхват. Но вот из Эдинбурга приходит сообщение, что убит его старший сын, — и Бегби вылетает на похороны. Он вовсе не хотел выступать детективом или мстителем, не хотел возвращаться к прошлому — но как глубоко внутрь он загнал былую агрессию и сможет ли ее контролировать?.Впервые на русском — недавний роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература — лучший наркотик» (Spin).В книге присутствует нецензурная брань!
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Впервые на русском – новейший роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin). Возвращаясь из Шотландии в Калифорнию, Бегби – самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, переквалифицировавшийся в успешного скульптора и загнавший былую агрессию, казалось бы, глубоко внутрь, – встречает в самолете Рентона. И тот, двадцать лет страшившийся подобной встречи, донельзя удивлен: Бегби не лезет драться и вообще как будто не помышляет о мести.
Я снова проваливаюсь в прошлое, а больше ничего не осталось, впереди вряд ли что произойдет. Восьмидесятые, новая музыка из-за «железной стены», рок-клуб, девяностые. Еще все живы и нас так мало на этой планете. Тогда казалось – сдохнуть в сорок лет и хорошо, и хватит. Сборник рассказов про близкие отношения и кровавый веер на стенах… Содержит нецензурную брань.
Ядерная война две тысячи двадцать первого года уничтожила большую часть цивилизации. Люди живут без света, тепла и надежды. Последний оплот человечества, созданный уцелевшими европейскими государствами, контролируют монархия и католическая церковь во главе с папой римским Хьюго Седьмым. Но кто на самом деле правит балом? И какую угрозу ждать из безжизненных земель?Содержит сцены насилия. Изображение на обложке из архивов автора.Содержит нецензурную брань.
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Кирилл Чаадаев – шестнадцатилетний подросток с окраины маленького промышленного города. Он дружит с компанией хулиганов, мечтает стать писателем и надеется вырваться из своего захолустья. Чтобы справиться с одиночеством и преодолеть последствия психологической травмы, он ведет дневник в интернете. Казалось бы, что интересного он может рассказать? Обычные подростковые проблемы: как не вылететь из школы, избежать травли одноклассников и не потерять голову от первой любви. Но внезапно проблемы Кирилла становятся слишком сложными даже для взрослых, а остальной мир их не замечает, потому что сам корчится в безумии коронавирусной пандемии… Содержит нецензурную брань.
История рассказывает о трех героях, их мыслях и стремлениях. Первый склоняется ко злу, второй – к добру, ну а третий – простак, жертва их манипуляций. Но он и есть тот, кто свободен создавать самые замысловатые коктейли из добра и зла. Кто, если не он должен получить главенствующую роль в переломе судьбы всего мира. Или же он пожелает утопить себя в пороках и чужой крови? Увы, не все так просто с людьми. Даже боги не в силах властвовать над ними. Человеческие эмоции, чувства и упрямое упорство не дают им стать теми, кем они могли бы быть.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.