Преступление не будет раскрыто - [7]

— Олег Павлович! — позвала Марина. — Открой, пожалуйста, банку.

Олег вздохнул, разыскал острую палку с камнем и принялся за работу. Сделав отверстие, подал банку.

— Спасибо, — сказала Марина. — Не мешало бы ещё холодненькой водички. Пожалуйста, набери в свою банку воды.

Когда он был уже за кустами, крикнула вслед:

— Не забудь сполоснуть!

Олег принёс ей воды и терпеливо ждал новых просьб.

Марина пила воду маленькими глотками и, улыбаясь, смотрела на него.

— А теперь, — сказала она, поставив банку у изголовья, — я покажу что-то необыкновенное. Ты заслужил. Между прочим, ты чудесно умеешь ухаживать.

Олег хмыкнул.

— Мы женщины, это любим и ценим.

— Какой с меня ухажёр, — возразил Олег. — Это первый раз я пытаюсь ухаживать. В жизни ни за кем не ухаживал.

— В самом деле?

— Честное слово.

— Иди сюда. Ко мне.

Олег встал и нерешительно подошёл к ней.

— Не на меня смотри, а вон туда. Нагнись и посмотри между веток берёзы. — Видишь?

— Вижу, — ответил Олег, опираясь руками о колени и глядя на редкое небесное явление. Он не стал разочаровывать Марину, что заметил это раньше её и лишь добавил: — Месяц хочет обнять звезду, а она не даётся.

— Какая прелесть, а! Кстати это не звезда, а планета Венера. Пока ты ходил, я не могла оторвать глаз от этой картинки.

— А я думал, ты спала, — сказал Олег, выпрямляясь и поворачиваясь к ней лицом.

— Что ты! Это я притворилась и… вытирала тихонько слезы, чтобы ты не заметил, что я плакала от счастья. — Марина вдруг захлюпала носом. Закрыла лицо простыней. — Тебе этого не понять, — добавила она сквозь слёзы.

— Ну вот, начинается, — сказал Олег недовольно.

— Обычно я как японка, плачу в одиночку, — сказала она вытирая пальцами ресницы. — А сегодня… не могу прийти в себя.

— А я торопился, думал тут одной жутко, — сказал Олег, направляясь к своему ложу.

— Когда ты исчез, — сказала Марина, — вначале было страшно. Кругом ничего не видно. Казалось, вот-вот кто-нибудь выскочит. А потом вышла на луг, посмотрела на лошадей, увидела месяц на небе, и ничего. Здесь даже ночью красиво. Костёр бы сейчас! Воображаю, как здорово было бы.

— Вот именно, — согласился Олег, садясь на брезент и вытягивая ноги. — Жаль, что завтра расстанемся, и не увидит эта поляна костра.

— А кто мне поможет мешки нести?

— Докуда тебе?

— До первой пристани. Маленькие теплоходы в нашей долине останавливаются. Там, где экспедиция, — пояснила Марина.

— Значит, надо идти вниз. Три километра или чуть побольше. Это ерунда.

— Там есть остановка?

— Обязательно. Деревню хотя снесли, но грибники и ягодники в большинстве там сходят. Кстати, сам сяду на трамвай.

— На трамвай? — удивилась Марина.

— На этот самый теплоход. Здесь его трамваем зовут. Дождусь, который в обед идёт и до самого дома. Иначе мне восемнадцать километров топать. Хотя нет, ничего не выйдет, — он сокрушённо покачал головой. — Денег с собой — ни копейки.

— И моя сумочка утонула. Вот досада! Как же быть? — Марина растерялась. — У меня багаж.

— Сколько до твоей долины? — Олег прищурил глаз, высчитывая. — Три километра да там ещё останется километров шесть-семь. Пустяки, доберёмся.

— А как же ты?

— Обо мне не беспокойся.

— Проводишь до самого места?

— Спасать так до конца.

— Честное слово, — сказала Марина ликующим голосом, — я чувствую себя как за каменной стеной.

— Ладно, спи. Завтра рано разбужу.

V

… Они лежали в разных концах поляны головами к кустам, ногами друг к другу. Марина на боку, укутавшись с головой, Олег на спине, вытянув ноги и накрыв их брезентом. Она тихонько посапывала в своём уютном, теплом мешке, он тщетно пытался унять свои расходившиеся нервы. Но не смог этого сделать. Приподнявшись на локоть, посмотрел на Марину, потом сел и скрючился, как говорят в сибирских деревнях, в три погибели. Спокойно вынести присутствие рядом спящей красивой девушки было невозможно. Его и прежде при одной мысли о ней и о том, как они будут ночевать, бросало в дрожь, а теперь ещё и холод способствовал, и Олег трясся как в лихорадке. Но он, как уже успел сам заметить, ни за кем никогда не ухаживал, ни с кем не был близок, воспитание получил деревенское, нахальничать не умел и страшился даже одной мысли о близости с женщиной. А тут ещё ситуация необычная: как-никак спас от смерти. Что ж теперь пользоваться её безвыходным положением? Он тут же прогнал подленькую мысль.

Марина зашевелилась. Поскольку она лежала на боку, вполне отчётливо и даже слишком рельефно вырисовывалась её тонкая талия и бедра. У Олега невольно опять появилась мысль, что такое бывает только раз в жизни и больше случая не представится, и от этой мысли его затрясло ещё сильнее. Он отвернулся, лёг на живот, схватился обеими руками за влажный брезент и изо всех сил, до боли сжал его пальцами. Кое-как успокоился и прогнал дурные мысли. Лежал долге не двигаясь. Теперь мечтал только об одном, чтобы скорее наступило утро. Закрыв глаза, считал до ста и до тысячи, и чем больше считал, тем сильнее дрожал. Плюс ко всем его переживаниям ночью похолодало. Стоило чуть пошевелиться, и начиналась сильная дрожь во всём теле, и поэтому он не менял положения. Как лёг на живот, так и лежал с ясным сознанием до тех пор, пока ветер не зашумел в кустах.