Преступление капитана Артура - [46]

– Род Мармедюков древен, как и род Лисль, Оливия; они отказались от пэрства, предложенного им Карлом Первым.

– Это было очень глупо с их стороны. Мне бы очень хотелось быть графиней! Слова «леди Оливия» звучали бы недурно.

Через три дня баронет приехал в Бокаже в сопровождении своей матери и майора. Он не дал матери покоя, пока она не согласилась ехать к полковнику Мармедюку, чтобы пригласить его вместе с дочерьми в замок.

– Уверяю тебя, милый мой Руперт,  – говорила мать,  – что молодые девушки не бывают нигде!

– Что за нужда? Они будут, конечно, у меня… должны быть у меня! – воскликнул баронет.  – Ведь я самый богатый человек во всем Суссексе, и было бы весьма странно, если бы они не приняли моего приглашения! Нет, они, верно, будут!

– Руперт, не будь же странным! – заметила ему на это Клерибелль.

– Во мне нет и тени странности… Мне нравится полковник.

– Вам нравится полковник? – сказал майор со смехом.  – Я готов скорее верить, что вам нравится кто-нибудь из его дочерей.

– Нет, ни одна не нравится,  – отвечал ему Руперт, заметно покраснев.  – И отчего же мне не интересоваться исключительно старым служакой? Я люблю полковника и хочу, чтобы он был у меня с дочерьми. Если я захочу, то они и останутся у меня навсегда!..

– То есть если они захотят здесь остаться! – сказал с неподражаемым хладнокровием майор.

– Кажется, я сам знаю, как нужно выражаться! – произнес раздражительно молодой человек.

– Без всякого сомнения, сэр Руперт, но вам не следовало бы забывать, что джентльмену неприлично возвышать голос, даже в своей гостиной, когда он обращается с разговором к гостям.

– К гостям? – повторил баронет с насмешливой улыбкой.  – Вы здесь уже так давно, что было бы нелепо считать вас только гостем, а не членом семейства.

– Руперт, – вмешалась Клерибелль,  – неужели ты забыл?…

– О нет, я помню все! – ответил баронет.  – Как не помнить, когда люди напоминают вам почти ежеминутно все об одном и том же! Даже банкир мой может засвидетельствовать вам, что мои воспоминания поддерживаются ежедневно материальными средствами… Впрочем, все это вздор; вы можете, майор, оставаться здесь сколько угодно, есть и пить что вам вздумается и тянуть с меня столько, сколько только возможно; но я прошу не мешать мне делать, что и как я хочу… Повторяю опять: я вовсе не желаю, чтобы кто-нибудь вмешивался в мои распоряжения!

Баронет быстро вышел, захлопнув с шумом дверь. Он впервые возмутился против власти майора.

Приехав в Бокаже, Гранвиль Варней догадался немедленно, которая из всех молодых девушек так обворожила сэра Руперта Лисля. Старшие сестры были заняты бесконечным вязанием, между тем как Оливия сидела у камина, апатично перелистывая какую-то книгу. Майору удалось подсесть к ней, что, по-видимому, было не по душе юному баронету, сидевшему с матерью. Однако майор, несмотря на все свое пылкое красноречие, не успел приковать внимания мисс Оливии; она отвечала, смотря ему прямо в глаза так, что он ретировался с внутренним содроганием.

– Что за странная девушка – младшая дочь полковника!  – сказал он сразу Руперту.  – Ее было бы можно назвать Семирамидой в изношенном платье.

– Я не знаю никакой Семирамиды,  – ответил баронет с явным неудовольствием,  – и могу вас уверить, что у мисс Оливии будут великолепнейшие и все новые платья.

– Безумный! Я надеюсь, что вы не влюблены в наружность мисс Оливии!.. Не поверю, чтобы вас пленила эта девушка с таким смуглым лицом и черными глазами! Старшая Мармедюк несравненно красивее и грациознее ее.

– Старшая – просто пень, тогда как мисс Оливия – самое восхитительное создание во всем мире! – возразил баронет.

Но хотя мисс Оливия старалась всеми силами оттолкнуть от себя угождения майора, он сумел приобрести симпатию полковника, который, между прочим, разговорился с ним о войне, о порядках в Пенджабе и о его войсках. Кончилось тем, что он пригласил Гранвиля к семейному обеду на следующий день. Баронет слышал это и сказал не стесняясь:

– Так и я в таком случае приеду к вам, полковник, если только позволите. Я хоть не приглашен, но мне кажется, однако, что, где принят радушно майор Варней, там найдется, конечно, место и для меня… Вам не следует делать лишних приготовлений! Обращайтесь со мной без всяких церемоний, как будто бы с родным!

Полковник покраснел.

– Старый воин обязан не только жить как джентльмен, но и быть всегда готовым принять у себя джентльмена! – проговорил он с видом собственного достоинства.

– Да, это верно, папа,  – подтвердила Оливия,  – а так как к нам пожалует владелец Лисльвуд-Парка, то не лучше ли будет послать в Брайтон, в гостиницу «Корабль», за двумя поварами и несколькими официантами Мэри одной не справиться!

Баронет мог понять, что над ним насмехаются.

– Быть может, будет лучше, если я не приеду к вам? – сказал он, призадумавшись.

– За что же вы хотите лишить нас этой участи? Весь Лисльвуд говорит о принце суссекском и милостивых посещениях его светлости.

– Ну-с, что же вы теперь скажете об этой дерзкой девушке? – спросил майор Варней сэра Руперта Лисля по возвращении в замок.

– Я вовсе не нахожу ее дерзкой девушкой,  – пробормотал сэр Руперт.