Преступление и наказание - [110]

На новом месте я напрягся и впервые в моей жизни нарисовал пару сртен иероглифов на листе бумаги. Через две недели пришёл ответ.

— Чин-ай-те Владимир, тон-ци… Мы стали сильными и больше занимаемся с гантелями… Твоё письмо написано очень хорошо, мы всё поняли… Не с кем стало ругаться, не хватает тренера-убийцы… Скучающие по тебе все китайские товарищи

ТА-МА-ТЭ

Говорят, что раньше в тюрьме Кастейон-2 были зэки-китайцы. Но, когда я здесь обьявился, их уже и след простыл. Поэтому мои потуги в изучении мандаринского затормозились. И это мягко сказано. Моя учёба совсем остановилась, потому что в приёмнике отобрали мой самодельный словарь из шести сотен слов, по причине, что они не понимают написанного там.

В один из дней мои коллеги говорят, что в соседнем модуле появился представитель Поднебесной. Ну как упустить такую возможность! На клочке бумаги пишу не хуже какого-нибудь русского, знающего иероглифы: «Китайский товарищ, привет! Я — русский. Меня зовут Владимир, я учу китайский язык. Ты не хотел бы мне помочь? Я учу с помощью словаря и разговорника» Подписываюсь интернациональными буквами и передаю в соседний модуль через других зэков.

На следующий день меня вызывают через громкоговоритель. Подхожу к окошку. Охранник соседнего модуля показывает мне мою записку!!!

— Наш китаец говорит, что у тебя есть словарь и просит, чтобы ты дал ему. Он здесь ведёт уроки китайского.

Офигеть три раза! Я, конечно, понимаю, что Восток — дело тонкое. Но, что Восток ещё и тупое, я вижу впервые.

Мало того, что этот придурок «вложил» нас с запиской, мало того, что даже не знаю, как его зовут и ни разу его не видел, он ещё и хочет, чтобы я в Испании, в испанской тюрьме, такой тюрьме, как Албокассер, просто так взял и отдал мой словарь. Словарь, который в Испании купить невозможно. Этот словарь издан в Китае и для китайцев. Заканчиваю офигевать и говорю:

— Это мой словарь и я не собираюсь давать его кому бы то ни было.

— Всего на шесть дней, — настаивает охранник блатного модуля.

— Нет!

— Ну, хотя бы на три или на два.

Что за интерес у охранника? Его нажим окончательно стирает всякую возможность смягчить меня.

— Никаких разговоров на эту тему! Я никому не дам мой словарь в испанской тюрьме!

Охраннику на помощь приходит его коллега, но я уже потерял интерес к ним и к разговору.

Как бы у меня аллергия на китайцев не появилась! Кстати, самое оскорбительное ругательство у них, это — обозвать кого-нибудь большим яйцом черепахи. Сразу драться полезет. Звучит, как «ванг-па-дан», но мне больше нравится выражение «сукин сын». Прочитайте ещё раз название рассказа.

БРАЖКА

Князя вдруг перевели в другой блок. Всего трёх дней ему не хватило для начала дегустации бражки, которую он поставил по моему рецепту. Бидон остался у меня с чётким расписанием кому и сколько отдать. У Князя были друзья среди местной цыганистой гопоты и нарков. Мне было, в принципе, до лампочки, но на следующий день ко мне вихляющей походкой приблизился на растопырках один из цыган и сказал, что завтра я должен отдать ему кипятильник и бражку. Кипятильник был мой и о его существовании знал только Князь. Это меня несколько опечалило, а манера разговаривать слегка разозлила: со мной нельзя так.

Я отдал всю бражку экс-советянину, а сам наехал на аборигенов. Типа, кто-то из вас настучал, потому что ночью охранники забрали у меня изделие. Перепуганные возможностью влететь, нарки клялись и божились, что это не они.

Экс-советянин подошёл ко мне с виноватым видом и протянул мне купленый сахар.

— Знаешь, я так не могу. Как-то несправедливо. Отдай их сахар, а то эта жидкость у меня в горле застревает.

МАЗОХИСТ — ИЗОБРЕТАТЕЛЬ

Сдвинувшийся позвонок упорно отказывался возвращаться на место. Да и условий для этого не было. Весь день на ногах в условиях хоть и испанских, но зимних. Привычная боль в спине, цирк при надевании штанов и носков по утрам и полное отсутствие какой-либо помощи. В испанской тюремной системе, чтобы тебя срочно осмотрели, нужно упасть и не шевелиться. Местная наркота это знает и этим пользуется. Я ещё до этого не опустился. Или не дорос. В блоке появился раскачанный кадр из местных. Разговорились. Спрашиваю его о знании проблем с позвоночником. Клянётся, что он лучший специалист. Врёт! Потому, что лучший — это я. Тем не менее, от безисходности, я решаю подставить мою спину под его руки.

Ложусь на скамейку. Массаж. Я расслабляюсь. Он ставит вдруг руки… не туда! В голове взревела сирена опасности с одновременным проблесковым маячком, но было поздно. Он резко даванул обеими руками и я перестал дышать от боли. Позвонок, правда, встал почти на место, но этот идиот сдвинул мне ребро. Когда я, наконец, смог сделать вдох-выдох, мне стало смешно: ну что, выпросил помощи?

— Ну, как? — спрашивает испанец.

— Спасибо, лучше! — отвечаю я, чувствуя, как немеет ягодица и это онемение опускается всё ниже по ноге, — Спасибо! Ты иди, а я тут ещё полежу.

Ворочаюсь, переворачиваюсь, сую руку под спину. Фиг вам! Четыре месяца я подволакиваю ногу, не могу сидеть, потому что после этого нога не держит вес тела и думаю, думаю, думаю. Понимаю, что нужно взять под контроль ситуацию, чтобы не выйти из тюрьмы ногами вперёд. Тибетские монахи, говорят, успешно вылечивают упражнениями туберкулёз, а у меня лишь пара проблем с позвоночником.