Престолы, Господства - [41]

— Питер, что это за автомобиль — «Каб», — спросила Харриет.

Это было на следующий день после её встречи с лордом Сент-Джорджем. Они уютно сидели у огня в библиотеке, попивая херес перед обедом.

— Это не автомобиль, — сказал он, — это самолёт. «Пайпер Каб». Американский. Довольно весёленькая штучка, вроде «Тайгер Мот». [114] Почему ты спрашиваешь?

Репутация тёти Харриет, которая никогда не выдаст проштрафившегося племянника, была спасена появлением Бантера.

— У телефона старший инспектор Паркер, милорд. Он хотел бы поговорить с вами.

— Ага! — сказал Питер. — Я надеялся, что преданная ищейка не покинула меня навсегда. Извини меня, Харриет, я на минуту.

Харриет смотрела, как он выходит из библиотеки лёгкими и быстрыми шагами. Любовь к нему заставила её улыбнуться. В отличие от своей невестки — герцогини Денверской, Харриет ничего не имела против Мэри: она не считала занятие Питера омерзительным. Это было поле приложения его талантов, а она одобряла, когда талант используется. Ребяческое рвение, с которым он поспешил к телефону, умилило её — она и сама, когда книга писалась хорошо, мчалась сломя голову к блокноту, чтобы успеть записать мелькнувшую мысль.

Однако Питер вернулся в библиотеку очень тихо, закрыл за собой дверь и обратил к Харриет бледное и мрачное лицо.

— Питер, что случилось?

— Розамунда Харвелл найдена мёртвой.

8

Охота начинается, охота начинается!

Старая баллада

Остальные являются специалистами в той или иной области, его специальность — знать всё.

Артур Конан-Дойль [115]

— Но этого не может быть — я её видела только на днях, — сказала Харриет. — Что произошло?

— Боюсь, она убита. Задушена.

— О Боже, Питер, как это ужасно!

Он подошёл к ней и положил руку на плечо.

— Не могу поверить, — сказала она, — и кто мог желать смерти ей, бедной, глупой и безобидной?

— Похоже на взлом. Не в Лондоне — она была за городом. Харриет, Чарльз просит меня помочь. Может оказаться полезным, что я… мы немного знаем Харвеллов.

Он говорил тихим, безжизненным голосом.

Она скорей услышала, чем увидела опасность.

— Конечно, ты должен помочь, — сказала она. — Конечно. Я думала, что мы обо всём договорились.

— Я подумал, что в прошлый раз ты…

— Я едва знала тебя тогда.

— После всех тех лет, что я мучил тебя! — воскликнул он.

— Мы были женаты только один день. Теперь я знаю тебя лучше, дорогой. Думаю, я всё поняла.

— Так ли? Я… Харриет, если я берусь за это дело, то должен выезжать немедленно. И это же ужасный шок. Мне позвонить Сильвии или ещё кому-нибудь и попросить приехать?

— Просто поезжай, Питер. Со мной всё будет в порядке.

Питер наклонился, чтобы поцеловать её, и вызвал звонком Бантера.

— Бантер, позвони старшему инспектору Паркеру и скажи, что я уже выехал. Подгони «даймлер» к парадной двери, уложи в багажник свою фотографическую аппаратуру и для работ и охот всевозможных орудья и снасти. [116]

— Я сопровождаю вас, милорд?

— Конечно, парень. Хватит болтать, надевай коньки, а?

Слышать изменившийся голос Питера, в котором вновь появились уверенные, деловые нотки, было не более удивительно, чем видеть радость на лице Бантера.

Когда дверь за ними закрылась, она почувствовала, что её трясёт от шока и отвращения. Бедная Розамунда! И бедный Лоуренс Харвелл — как ужасно и разрушительно для него, и из всех мужей в Лондоне…

Когда Мередит объявил об обеде, она в смятении села за стол и начала есть, но через несколько минут остановилась, почувствовав себя нехорошо, затем совсем нехорошо и торопливо вышла из-за стола и бросилась в ванную. Когда появилась Манго, — Мередит, должно быть, заметил бегство Харриет и послал за ней — она нашла свою хозяйку, сотрясаемую приступами рвоты, а когда пароксизмы прекратились, умело успокоила её и довела до кровати.

Загородное убежище Харвеллов находилось на берегу реки. Оно было предпоследним в линии домов, растянувшейся вдоль небольшого переулка, и стояло на скошенной лужайке, окружённой деревьями. Дорога оказалась забита полицейскими машинами, и Питер припарковал «даймлер» в начале переулка. Они с Бантером на мгновение задержались в воротах, осматривая сцену. «Розовый коттедж» оказался большим современным бунгало, построенным в модном деревенском стиле, с верандой, которая шла по всей стороне дома, обращённой к реке. Он был красиво окрашен, а лужайки и цветочные грядки выглядели хорошо ухоженными. На реку открывался прекрасный вид, а берег за рекой выглядел нетронутым и зелёным. Дверь обрамляли плетистые розы, аккуратно подрезанные и закреплённые.

В рамке этих роз появился старший инспектор Паркер и подошёл к ним.

— Спасибо за приезд, Питер. Извини, что взвалил на тебя это дело, а оно не из приятных.

— Разве убийство бывает приятным?

— Бывают получше и похуже. Входите. Мои люди как раз заканчивают здесь.

— Введи нас в курс дела, Чарльз. Начнём отсюда. Дверь была заперта?

— Когда мы прибыли, нет.

— Отпечатки на ручке двери?

— Полнó. Все предстоит идентифицировать. И разбита стеклянная секция на французских окнах с другой стороны дома. Преступник, вероятно, так и проник, причём порезался при этом. Повсюду кровь. Сейчас покажу.

Они вошли внутрь. Коридор вёл мимо кухни в дальний конец дома, где большая Г-образная комната с окнами на балкон выполняла две функции: один конец служил гостиной, а другой — столовой. В этой столовой стоял стол, накрытый белой скатертью и сервированный для обеда: салфетки, серебряные столовые приборы, бокалы, цветы и свечи в хрустальных подсвечниках — новые свечи, негоревшие.