Пресс-хата - [37]

– Попался, который кусался! – придя в чувство после всплеска дикой сатанинской радости, злорадно прохрипел Михаил. – Отольются кошке мышкины слезки! Ох отольются!!! Ты, падла, будешь подыхать о-о-очень медленно, в кошмарных муках! Уж я постараюсь! Отведу душу на полную катушку!!!

Задворенко наведался в подвал, упаковал в чемодан разнообразные палаческие причиндалы (тиски пальцедробительные, сверла зубные, иглы подноготные, щипцы, крючья, острый изогнутый серпом нож для сдирания кожи и т.д. и т.п.), положил чемодан в багажник «Мерседеса», лично сел за руль (свидетели ни к чему) и, поскуливая от нетерпения, погнал машину к усадьбе Дерюгина...

* * *

Когда под окном зарычал по-хозяйски мотор задворенковского «Мерседеса», Константин Иванович затушил в пепельнице сигарету, спустился вниз, отпер замок и встал напротив входа. Вскоре дверь распахнулась настежь. В ярко освещенный холл ввалился возбужденный, запыхавшийся пресс-секретарь «известного предпринимателя» и тупо уставился на Дерюгина. Только спустя десять секунд Михаил осознал весь ужас произошедшего, побелел как простыня, затравленно мемекнул, уронил чемодан и потной трясущейся рукой вытащил из кармана памятный читателю «браунинг». Бывший офицер спецназа даже не стал применять против столь жалкого существа изощренные приемы универсальной боевой системы. Он просто (поворотом корпуса) ушел в сторону с траектории возможного выстрела, рубанул ребром ладони по кисти сжимающей оружие руки и съездил «сверхдоверенному лицу» кулаком по уху. «Браунинг» упал на пол. Оглушенный Задворенко тоже. Схватив заслуженного прессовщика за шкирку, Дерюгин отволок его подальше от входа, бросил в угол, вернулся к дверям, поднял пистолет, раскрыл чемодан и протяжно, изумленно присвистнул:

– Ну и ну! – с глубочайшим отвращением произнес Константин Иванович. – Богатая коллекция мерзостей! Любой маньяк-потрошитель от зависти загнется! Ты, оказывается, патологический садист типа афганских моджахедов или современных «борцов за независимость Ичкерии»! Придется тебя шлепнуть! Такие выродки не должны небо коптить!

– Не на-а-адо!!! – встав на колени и воздев руки к потолку, слезно взмолился Михаил. – Я исправлюсь! Матерью клянусь!!!

Дерюгин презрительно фыркнул, тщательно прицелился в голову Задворенко, но в последний момент передумал и медленно опустил ствол.

– Печать смерти на лице[66]! – еле слышно прошептал он. – Не стоит самому мараться... Подонок явно не жилец!

– А?! Чего вы говорите?! – встрепенулся пресс-секретарь Семена Афанасьевича.

– Не твое собачье дело! – отрезал бывший спецназовец. – Короче, так... Если хочешь выйти отсюда живым – надиктуешь на видеокамеру все, что знаешь о преступлениях Крымова. Не забудь и собственные подвиги. Или пристрелю. Выбирай!

– Я согласен, согласен! – поспешно залопотал Михаил. – Выложу все без утайки!

– Тогда пшел на второй этаж! Шевелись, сволочь!!!

Задворенко откровенничал не менее четырех часов. Ближе к утру «сверхдоверенное лицо» олигарха выдохся, уныло вякнул: «Больше ничего не знаю» – и умолк. Константин Иванович выключил видеокамеру.

– Убирайся! – отрывисто сказал он.

– Извините! Один-единственный вопрос! – набравшись смелости, пролепетал Михаил. – Зачем вам запись? Меня вы еще можете с ее помощью прищучить, но до Крымова гарантированно не доберетесь! Хоть по всем каналам телевидения данную кассету прокрутите! С Афанасьича по-любому как с гуся вода! Ведь были же прецеденты!

– Это сейчас, – неохотно ответил Дерюгин. – Я же работаю на будущее. Не век вам, вурдалакам, Россию терзать! Придет время – за все заплатите! А теперь убирайся! У меня, признаться, руки чешутся тебя замочить! – Константин Иванович потянулся к торчащему за поясом пистолету.

Не искушая больше судьбу, Задворенко пулей вылетел из комнаты, кубарем скатился вниз по лестнице, машинально подхватил по-прежнему стоящий в холле чемодан с пыточными приспособлениями, вывалился из дома, рывком распахнул переднюю дверцу «Мерседеса», плюхнулся на водительское сиденье, торопливо завел мотор и до отказа выжал газ...

Пресс-секретарь Крымова гнал машину на предельной скорости. Как ни странно, чудесное избавление от смерти совсем не радовало Задворенко. Сердце Михаила сжималось в дурных предчувствиях, а в салоне автомобиля вновь откуда ни возьмись появились призраки убиенных соратников по пресс-хате. Рядом с Задворенко вальяжно развалился Юрий Крылов с неизменной бутылью серной кислоты. Остальные угнездились позади. Правда, на сей раз привидения вели себя довольно смирно, даже голова Шамиля Удугова не материла «щэнка Лымона». Лишь от Клюйкова резко воняло нечистотами да Николай Суидзе досадливо кряхтел, постукивая концом швабры попеременно в заднее и боковые оконца. Очевидно, никак не мог устроиться с удобством – швабра мешала. Уже наполовину спятивший, Михаил старательно не обращал внимания на надоедливых мертвецов и втайне надеялся благополучно добраться до дома, но... В полутора километрах от особняка Юрий Крылов неожиданно навалился холодной тяжелой тушей на Задворенко. Тот испуганно ахнул, выпустил руль, по касательной задел бампер двигающегося навстречу джипа и врезался в фонарный столб. Капот «Мерседеса» смялся в гармошку, сам Михаил чудом остался цел-невредим, а призраки, злорадно хохоча, растаяли в воздухе. Из развернувшегося боком джипа с матерной руганью выскочили три здоровенных мужика, подбежали к виновнику аварии, с корнем вырвали покореженную дверцу и... замерли словно громом пораженные.