Пресс-хата - [34]

– Сто тысяч!

– Г-грабеж-ж-ж!!!

Не менее часа «сверхдоверенное лицо» олигарха ожесточенно торговался с убийцей и в конце концов согласился уплатить за устранение Дерюгина шестьдесят тысяч долларов наличными, но не авансом, а по выполнении задания. «У, чертов петух! Жлоб проклятый! Будет потом тянуть резину! Зна-а-аем! – с ненавистью подумал Феликс, покидая комнату. – Чтоб ты, пидор, поскорее сдох!»

* * *

Млечный Путь явился на рабочее место к сортиру в начале девятого практически одновременно с милицией, вызванной кем-то из бдительных граждан, обеспокоенных непомерно затянувшимся «санитарным часом». Затесавшись в моментально сбежавшуюся невесть откуда толпу зевак, Леонид терпеливо дождался, пока из туалета вынесут двое крытых носилок, опознал свесившуюся из-под брезента мертвую руку Сашки Клопа с хорошо знакомой татуировкой – якорем у основания большого пальца, нащупал в кармане кассету и добросовестно отправился выполнять последнюю волю покойного... К одиннадцати утра он благополучно добрался до расположенного в центре города, лучившегося респектабельностью офиса закрытого акционерного общества «Везувий»[62], где, по словам Клопа, должен был находиться некий Викинг, которому следовало передать кассету в обмен на «царское вознаграждение». Последний раз сверившись с написанным на бумажке адресом, Киселев толкнул темную полупрозрачную дверь с бронзовой ручкой.

– Куда прешь, синюшник? – преграждая ему дорогу, зарычал похожий на шкаф охранник в новеньком, с иголочки костюме. – Здесь тебе не распивочная! Проваливай!

– Я хочу встретиться с Викингом! – решительно пропищал Млечный Путь. Глаза «шкафа» настороженно блеснули.

– Нет тут таких! – буркнул он. – Уматывай, покуда цел!

– Мне известны обстоятельства гибели Лорда, – вспомнив наставления Клопа, заявил слабоумный Леонид. Переменившись в лице, мордоворот рывком за воротник втащил Киселева внутрь здания, грубо притиснул к стене, сунул в бок дуло пистолета и яростно прошипел: – Кем ты подослан, сука? Колись в темпе! На счет «пять» – стреляю! Раз, два, три...

– Кас-с-сета, – захныкал Млечный Путь. – Я должен передать Викингу кассету! Мне обещали, что он вознаградит по-царски! А вы, а вы... – Леонид горестно разрыдался. Охранник пристально вгляделся в слабоумного, задумчиво наморщил лоб, сунул пистолет обратно в кобуру, не выпуская воротника плачущего Киселева, зашел в застекленную будку у входа, толкнул Леонида на стул, набрал на телефоне местный номер и торопливо заговорил в трубку:

– Привет, Коль, к Вадику гость... Нет, не из братвы... И не барыга, и не мент... Просто какой-то придурковатый бомж... Я не пьян... И не рехнулся... Сейчас рехнешься ты. Почему?! Он упомянул об обстоятельствах смерти Олега. И погоняло Вадима правильно назвал!.. Ну слава богу! Дошло! Давай присылай кого-нибудь за ним... Да, не могу оставить пост!.. Сам дурак!.. Не канительтесь там... Все, отбой!..

– Не дрейфь, малахольный, – повесив трубку на рычаг, без прежней агрессивности обратился он к всхлипывающему, полуживому от страха Млечному Пути. – Если ты не врал, останешься жив-здоров. Вадим убогих не обижает!

Вскоре по мраморной лестнице спустились два дюжих молодых человека в таких же, как у «шкафа», костюмах, взяли Леонида под локти, в мгновение ока вознесли на второй этаж и завели в просторный светлый кабинет с узорчатым пушистым ковром на полу, изящной финской мебелью, огромным аквариумом до самого потолка, в котором важно плавали причудливые тропические рыбы, и широким, чисто вымытым, незашторенным окном с пуленепробиваемыми стеклами. В глубине кабинета за письменным столом сидел поджарый, средних лет мужчина в темном вязаном свитере.

– Оставьте нас, – оторвавшись от бумаг, негромко произнес он. Охранники безмолвно удалились. Внешне Арсеньев был очень похож на покойного старшего брата – те же мужественные волевые черты, тот же раздвоенный подбородок, те же синие глаза, но, в отличие от Олега, лицо Вадима уродовала печать какой-то дикой, варварской свирепости. Встретившись с ним взглядом, Киселев непроизвольно содрогнулся.

– Ты вроде болтал насчет кассеты? – не повышая голоса, спросил Викинг.

– Д-д-да! – пискнул Млечный Путь.

– Откуда она у тебя?

– Сашка... Клоп... просил... п-передать... если... его уб-бьют. – Хотя Вадим не проявлял признаков враждебности, Киселева колотила крупная дрожь, язык заплетался, по спине стекали ручейки пота.

– Значит, Клопа убили? – продолжал между тем расспрашивать Викинг.

– Д-д-да!

– И ты принес кассету?!

– П-п-принес!

– И что на ней записано?

– Н-не знаю! К-клянусь, н-не знаю!

– Гм-м, ну давай ее сюда. Послушаем. – Арсеньев-младший упруго поднялся из-за стола. – Ты присядь, отдохни пока, – предложил он Киселеву, указывая на кожаное кресло возле окна...

Викинг вернулся спустя час. Лицо Вадима побелело, на скулах катались желваки, губы сжались в узкую полоску, а синие глаза горели столь страшным смертельным огнем, что Млечный Путь едва не грохнулся в обморок.

– Выходит, Сашка Клоп сдох? – сквозь зубы переспросил Арсеньев-младший.

– И-и-и-и!!! – окончательно обезумевший от ужаса Леонид закрыл лицо ладонями.