Прерванный полет - [8]
Однажды вечером Артур Христофорович вместе с газетами достал из почтового ящика листок бумаги из школьной тетради в клетку со словами: «Продай автомашину». Он счел это шуткой домашних. Но жена и дочь так встревожились, что Казарян понял: это не их рук дело.
Неделю спустя в ящике опять оказался листок с фразой: «Советую продать автомашину». Тут Казаряну стало не до шуток. А вечером того же дня, около десяти часов, им позвонили по телефону. Трубку снял сам Артур Христофорович.
— Советую продать автомашину, — услышал он мужской голос, настолько громкий и отчетливый, будто говорили из соседней комнаты или из автомата за углом.
— Кому? — замерев от неожиданности, спросил Казарян. Но трубку уже положили, Артур Христофорович услышал лишь частые короткие гудки.
7
Судмедэксперт Екатерина Даниловна Лихачева, подтянутая молодая женщина, во всем любила порядок. В юности она занималась спортом, была чемпионкой мединститута и области по скоростному бегу на коньках. Ей, не без оснований, прочили карьеру спортивного врача. Но на пятом курсе, зайдя с подругой на занятия кружка судебной медицины, она увлеклась столь редкой наукой. К окончанию института Катя забросила спортивную медицину и, хотя ей предлагали остаться на кафедре в аспирантуре, поехала работать экспертом в небольшой подмосковный городок Белозерск.
И вот пошел девятый год ее пребывания в Белозерске. Скоро, через месяц, ей будет тридцать два. Личная жизнь? Последнее время она меньше задумывалась над этим понятием, как умная женщина резонно полагая, что лучшим средством от всех сложностей этой самой жизни является работа.
С утра, если не было вскрытий, Екатерина Даниловна читала на свежую голову специальную литературу, потом просматривала накопившуюся документацию. К одиннадцати — хоть часы проверяй, она уходила в хирургическое отделение для осмотра поступивших травматических больных.
Морг в Белозерске размещался на территории районной больницы, метрах в ста от лечебных корпусов. Это было низкое, приземистое строение из когда-то белого, теперь потемневшего кирпича. Снаружи здание выглядело непривлекательно, внутри стараниями Лихачевой и ее немногочисленного персонала — лаборанта Марии Николаевны и санитарки Любы — царили чистота и порядок.
Сегодня вскрытий не было. Лихачева едва успела раскрыть свежий журнал по судебной медицине, как увидела через окно подъехавшую машину прокуратуры.
Через несколько минут после короткого церемониала знакомства они сидели напротив друг друга. Обстановка маленького кабинета Лихачевой почти ничем не напоминала о суровой профессии хозяйки. Стол, два стула, застекленный шкаф с книгами по медицине, цветы, радиоприемник на тумбочке, на стенах несколько фотографий в металлических рамках. Корначев присмотрелся к ним. Заснеженный лес, одинокая церквушка на пригорке, ледоход на реке, тройка стремительно бегущих лошадей… Лишь резиновые перчатки на подоконнике да желтоватый череп на полке, пожалуй, выдавали профессию Лихачевой.
— «Дама с характером и с претензиями», — подумал о хозяйке Юрий, привыкший видеть в кабинетах экспертов определенный беспорядок, полное отсутствие уюта и груды бумаг на столе.
«Довольно молод и, как следователь, видно, не слишком силен, — предположила Екатерина Даниловна, разглядывая Корначева. В ее серых больших глазах появился едва заметный холодок. Словно на чистое голубое небо неожиданно набежало легкое облачко. — Еще один, и так без конца». Лихачева не сказала об этом вслух, но Юрий интуитивно почувствовал ее неприязнь. Пока она в ответ на его просьбу найти акт вскрытия Жигулевой просматривала папки, он более внимательно рассматривал фотоснимки.
— Интересуетесь фотографией? — Корначев остановился перед ледоходом на реке.
— Есть немного. Не все же трупы фотографировать…
Он пропустил мимо ушей слова о трупах и подошел к пейзажу, где сквозь высокие стволы берез пробивалось неяркое солнце.
— И против света фотографируете, Екатерина Даниловна? Удачный снимок.
— Ничего особенного, тут с поляризационным светофильтром. Нас по фотографии в Санкт-Петербурге почти два месяца натаскивали. Приобрела «Зенит» с объективами, и вот итог. Раньше снимала много, теперь от случая к случаю.
— Я тоже от отпуска к отпуску. Нет времени, а жаль. Иногда хочется забросить все, взять аппарат и на природу.
— Вот и шли бы в фотографы…
Наконец Лихачева нашла акт и положила его перед собой. Она поняла, что допустила бестактность.
— Так какие у вас вопросы, Юрий Владимирович? — Голос ее звучал мягче. — До вас этой женщиной занимались несколько следователей и областная прокуратура, не считая ребят из уголовного.
— Вопросы есть. — Корначев достал из портфеля листок бумаги. Сегодня с утра я прочел ваше заключение и кое-что набросал, чтобы не забыть.
— Вам поручили это дело? — Лихачева настроилась на долгий разговор. — Что ж, спрашивайте.
— Вы выезжали на место происшествия?
— Естественно, лагерь ведь расположен в нашем районе.
— И каково ваше первое впечатление о причине смерти?
— Вы ведь знаете, что до вскрытия эксперт высказывает свое мнение лишь предварительно.
— И все же…
— Женщина сидела на месте водителя. Ключи зажигания лежали у нее под правой рукой. Все стекла в салоне были плотно закрыты, дверцы тоже. Как определил наш шофер, аккумулятор сел. Вот вам и смерть от отравления карбоксигемоглобином.
Документально-художественный детектив о том, к кому, за что и как применялась высшая мера наказания в России; о том, по чьей милости террористы, педофилы и серийные убийцы живут и будут жить еще долго. По данным Следственного комитета РФ, только за три последних года в стране зарегистрировано свыше 500 убийств, подпадающих под признаки серийности. Особенно устрашают факты, касающиеся детей. Более 1,5 тысяч детей и подростков стали жертвами преступников. В 1997 году Владимир Ретунский из Воронежской области был осужден за убийства восьми девушек.
Молодому хирургу Виталию Левашову предстоит ночное дежурство, и в эту же ночь водитель такси Николай Левашов (его однофамилец) собирается в ночной рейс. Николай становится свидетелем преступления: на его глазах, разбив окно, со второго этажа выпрыгивает девушка, спасаясь от двух насильников. Левашов догоняет одного из них и задерживает вместе с подоспевшим патрульным нарядом милиции. Скорая помощь отвозит потерпевшую в больницу. Но дежурный хирург Виталий Левашов отказывается помочь потерпевшей. Между ним и врачом скорой помощи Иваном Чурьяновым происходит конфликт: опытный врач обвиняет Левашова в неоказании медицинской помощи.
Судмедэксперт… Профессия редкая, интригующая и, мягко говоря, специфическая…Людям в белых халатах приходится видеть много не самых приятных вещей, но на них лежит громадная ответственность: ведь они – незаменимые помощники следствия. Как установить личность неизвестной жертвы? Что стало реальной причиной смерти? Кто мог совершить ужасное преступление и при каких обстоятельствах?..Без малого четыре десятилетия судмедэксперт М. А. Фурман записывал самые захватывающие и уникальные истории – случаи из собственной практики и опыта коллег.Каждый день ему приходилось сталкиваться с, казалось бы, необъяснимыми явлениями: здесь и загадочная смерть известного нейрохирурга, и заражение целой деревни сибирской язвой, и многое, многое другое.Каждый очерк в этой книге – хроника одного расследования.
Профессия автора — судебного медика — во многом связана с различного рода преступлениями. В этом сборнике представлен цикл коротких остросюжетных рассказов. Они знакомят читателя с тонкостями расследования преступлений, в которых лабораторные исследования экспертов и криминалистов играют далеко не последнюю роль…
В центре романа-расследования громкое заказное убийство генерального директора московского футбольного клуба «Арбат» Екатерины Ницковой. Расследование убийства поручено следователю Юрию Корначеву и прокурору-криминалисту Виктору Тропникову. В ходе следствия устанавливается, что коррупция на всех уровнях глубоко поразила ведущий московский футбольный клуб «Арбат», а Ницкова и ее окружение связаны с криминалом. Чем дальше копают следователи, тем шире становится круг подозреваемых…