Преподобный Серафим - [5]
Это правило очень короткое, но, по Пахомию Великому, его надо творить каждый час, т. е. двадцать четыре раза в сутки и днем, и ночью.
В это же время преподобный Серафим делается и постником, и во дни своего постничества он уже не вкушает ничего в среду и в пятницу и в посты вкушает один раз, также вкушает один разивте дни, когда нет поста. Спит он в это время три часа ночью и потом несколько днем.
Таково было начало подвижнического пути преподобного Серафима. Но в этом пути было то, что сподобило его благодатного явления к нему Божией Матери, исцелившей его от тяжкого недуга. Он захворал, появляется на больном теле его опухоль, его готовили к смерти. Но преподобный Серафим обращается с просьбой, чтобы его не лечили, чтобы отслужена была всенощная и литургия с вознесением молитвы ко Господу о его выздоровлении и чтобы ему дали причаститься Святых Таин.
«Я предал себя, отче святый, истинному врачу души и тела – Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Его Матери, если же любовь ваша рассудит, снабдите меня, убогого, Господа ради, небесным врачевством».
И вот старец Иосиф отслужил о здравии его всенощное бдение, литургию, и выздоровел преподобный Серафим.
Впоследствии он рассказал об этом своем выздоровлении Ксении Васильевне, монахине Капитолине, следующее:
– После причащения Святых Таин явилась Пресвятая Дева Мария в несказанном свете с Иоанном Богословом и Петром, и оборотясь лицом к Иоанну Богослову и указывая на Прохора, сказала: «Этот нашего рода». – Правую-то ручку, радость моя, положила мне на лоб, а левой-то ручкой держала жезл и этим-то жезлом, радость моя, и коснулась убогого Серафима.
В 1786 г. Прохор был пострижен в иноки, а в 1787 – в иеродиаконы. На этом пути послушничества были свои искушения у преподобного Серафима.
Какое же искушение первое встречает на пути своем инок?
Это есть искушение уныния, скуки, является мысль, что зря тратит свои молодые годы, что жизнь идет, наслаждения уходят. Вспоминается оставленное довольство, вспоминаются прелести мира, привязанности, дом отчий и мать и родные, и впадает инок в уныние, в тоску.
«С духом печали неразлучно действует и скука. Скука нападет на монаха около полудня и производит в нем такое страшное беспокойство, что несносны ему становятся и место жительства, и живущие с ним братья, а при чтении возбуждается какое-то отвращение, и частая зевота, и сильная алчба».
И монах, одолеваемый скукой, подобен пустынному хворосту, который то немного остановится, то опять несется по ветру. Он, как безводное облако, гонится ветром. Сам демон, если не может извлечь монаха из кельи, то начинает развлекать его ум во время молитвы и чтения.
«Это, – говорит ему помысл, – лежит не так, а это не тут, надобно привести в порядок». И это всегда делается для того, чтобы ум сделать праздным и бесплодным. В сих иноках мы и себя узнаем, живущие в миру. Так же, как инока, по словам преподобного Серафима, гонит этот демон скуки и уныния к тому, чтобы заполнить свою пустоту души пустословием. Не он ли гонит в кинематографы, на гулянья, в гости?
На духу спросила меня одна девушка, как ей быть, она все время ходит вечером и гуляет по Сретенке, а когда возвращается, то мать ее ругает. И спросил я ее: «А разве вам не противно ходить по Сретенке?» И удивилась она сему вопросу. А через некоторое время спрашивает меня: «Помните, как вы спросили меня, не противно ли мне ходить по Сретенке?» – «Помню», – говорю. – «Так мне противно теперь».
Вот то состояние, которое все знают, не будучи ни подвижником, ни монахом. Но в монашестве нападение врага особенно сильно, особенно страшно.
Чем же защищаться от злых нападений?
«Болезнь сия, – говорит преподобный Серафим, – врачуется молитвой, воздержанием от празднословия, посильным рукоделием, чтением Слова Божия и терпением, потому что и рождается она от малодушия, и праздности, и празднословия, ибо, по его словам, также сказанным впоследствии, уединение, молитва, пост и послушание – суть четырехсоставная колесница, возносящая дух на небо». – Вот почему, по словам матушки Капитолины, батюшка велел больше всего бояться, бегать, как от огня, и храниться от главнейшего – уныния.
«Нет хуже греха, матушка, и ничего нет ужаснее и пагубнее духа уныния», – говорил батюшка Серафим. Поэтому и приказывал всегда быть не только сытой и кушать вволю, но и на труды брать с собой хлеба:
«В кармашек-то свой и положи кусочек, – говорил он, – устанешь, умаешься, не унывай, а хлебца-то и покушай, да опять за труды». Даже на ночь под подушку приказывал он класть хлеба: «Найдет на тебя уныние да раздумье, матушка, – говорил отец Серафим, – а Вы хлебушка-то выньте да и кушайте, уныние-то и пройдет, хлебушек-то и погонит его, и сон после труда вам хороший даст он, матушка».
На этих первых ступенях своего духовного подвига преподобный Серафим сподобился также благодатных даров, которые открываются лишь на самых последних ступенях духовного совершенства.
В первые годы иеродиаконства он сподобился видеть при Богослужении Ангелов, блиставших, как снег, молниеносных видом:
– Вид их был молниеносен, одежда белая, как снег, или златотканная, пение их передать невозможно.
Произведение написано в начале 20-го века. В дореволюционную Россию является Христос с проповедью Евангелия. Он исцеляет расслабленных, воскрешает мёртвых, опрокидывает в храмах столы, на которых торгуют свечами. Часть народа принимает его, а другая часть во главе со священниками и церковными старостами — гонит. Дело доходит до митрополита Московского, тот созывает экстренное собрание столичного духовенства, Христа называют жидом, бунтарём и анархистом. Не имея власти самому судить проповедника, митрополит обращается к генерал-губернатору с просьбой арестовать и судить бродячего пророка.
Книга «Диалоги» была написана протоиереем Валентином Свенцицким в 1928 году в сибирской ссылке. Все годы советской власти эту книгу верующие передавали друг другу в рукописных списках. Под впечатлением от этой книги многие избрали жизнь во Христе, а некоторые даже стали священниками.
«Капитан Изволин лежал на диване, забросив за голову руки и плотно, словно от ощущения физической боли, сожмурив глаза.«Завтра расстрел»… Весь день сжимала эта мысль какой-то болезненной пружиной ему сердце и, толкаясь в мозг, заставляла его судорожно стискивать зубы и вздрагивать.Дверь кабинета тихонечко открылась и, чуть скрипнув, сейчас же затворилась опять…».
«…Игравшиеся лучшими актерами дореволюционной России пьесы Свенцицкого охватывают жанры от мистической трагедии («Смерть») до бытовой драмы с элементами комедии («Интеллигенция»), проникнуты духом обличения пороков и пророчествуют о судьбе страны («Наследство Твердыниных»)…».
«Ждали «забастовщиков»…Ещё с вечера сотня казаков расположилась на опушке леса, мимо которого должны были идти рабочие «снимать» соседнюю фабрику.Ночь была тёмная, сырая. Время ползло медленно. Казалось, небо стало навсегда тяжёлым и чёрным, – никогда на него не взойдёт тёплое, яркое солнце…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.