Преподобный Амвросий Оптинский - [3]
Из училищной жизни Александра ничего особенно замечательного не известно. Передавал только старец по временам один рассказ о каком-то училищном портном, делавшем для мальчиков платье, что ласковое обращение последнего очень было ему по сердцу. «Когда я был мальчиком, — так говорил он, — был у нас общий портной. Я был высоконький, и он меня все Сашей звал; других же моих товарищей так ласково не называл. Признаюсь, меня это очень затрагивало». Случай, в сущности, почти не имеющий значения, но для Саши, проведшего все время юности среди не очень расположенной к нему семьи, и эта ласка портного была очень приятна. Не по этому ли отчасти поводу у старца сложилось что-то вроде поговорки: «От ласки у людей бывают совсем иные глазки».
В июле 1830 года Александр Гренков, как один из лучших учеников, назначен был к поступлению в Тамбовскую духовную семинарию. В семинарии, как и в училище, благодаря своим богатым способностям, он учился очень хорошо. Наука давалась ему легко. Сказывал его товарищ по семинарии7: «Тут, бывало, на последние копейки купишь свечку, твердишь, твердишь заданные уроки; он же (Гренков) и мало занимается, а придет в класс, станет наставнику отвечать — точно как по писаному, лучше всех». Имея посему в своем распоряжении много свободного времени и обладая от природы веселым и живым нравом, он и в семинарии склонен был к увеселениям. Любимым развлечением Александра Михайловича было поговорить с товарищами, пошутить, посмеяться, так что он всегда был, так сказать, душою веселого общества молодых людей.
Трудно при этом себе представить, чтобы стремление молодого юноши к увеселениям, как и всей вообще семинарской молодежи, сдерживалось в пределах умеренности, если бы не было обуздываемо строгостью тогдашнего семинарского начальства. Покойный старец вспоминал о бывшем в его время семинарском ректоре, молодом архимандрите Иоанне, который и скончался в молодых летах в Тамбове, кажется от холеры. Человек был очень умный, дальновидный, благоразумно строгий и весьма искусный в обращении с наставниками и воспитанниками. Бывало, если узнает, что кто-либо из наставников опаздывает к классным занятиям, заранее придет в класс сам. «Где же, — спросит, — наставник?» На ответ учеников: «Еще не приходил» — скажет: «Послать!» А сам ходит по классу. Придет наставник, как водится, несколько смущенный. Ректор, как будто нисколько не замечая его смущения, встретит его очень вежливо, также и скажет ему что-либо очень вежливое и приветливое и тотчас удалится из класса, давая наставнику разуметь, что час занятия настал.
С воспитанниками обращался он так же тихо, не гневался, ни на кого не шумел и никому из них не делал худых отметок по поведению, а только придет, бывало, в класс и проговорит им такую, например, внушительную речь (говорил он несколько в нос): «Я знаю всех вас очень хорошо; знаю все ваши способности и все ваши наклонности. Я уже не буду обличать хороших учеников, а вот вам для примера из низших». Называет фамилию: такой-то! Тот встает. Ректор при всех начинает говорить: ты склонен к тому-то и к тому-то. Подымает другого ученика и ему говорит в обличение: а ты имеешь наклонность вот к чему и вот к чему. Потом прибавит: «Они по-товарищески сознаются вам». Действительно, обличаемые сознавались, что ректор сказал сущую правду. После сего если какой воспитанник начнет лениться, или уроки перестанет готовить, или в класс не ходит, скажет ему только ректор: «Смотри! Обличу при всех!» — так откуда только прилежание бралось! Вообще этого о. ректора, по словам старца Амвросия, трепетали все, и наставники и ученики, а в числе последних, конечно, и молодой Гренков.
Уроки богословских наук Александр Михайлович слушал уже у другого ректора, архимандрита Адриана. Малый ростом, непредставительный собою, несколько даже прихрамывавший на одну ногу, этот о. ректор не имел той строгости и дальновидности, какими обладал его предместник. Зато молодой тамбовский владыка Арсений (впоследствии Киевский митрополит) относился к воспитанникам семинарии очень строго. Сам ездил на экзамены и весьма внимательно испытывал их в знании преподаваемых наук. Случалось даже, что плохо отвечавших тут же без церемоний чем-нибудь и наказывал. Так, приехал он однажды на экзамен и начал, по обычаю, задавать вопросы по какому-то предмету ученикам, но, к великому его удивлению, ученики не отвечали. Расстроенный преосвященный начал было ставить их на колена. Между прочим, оказалось, что воспитанники тут вовсе были не виноваты. На вопрос преосвященного, почему ученики не отвечают, отец ректор стал извиняться, что они не успели повторить то, о чем спрашивал их владыка. «Так зачем же ты выставил это в конспекте?» — грозно и бесцеремонно обратился преосвященный к бедному о. ректору и задал ему строгий выговор.
Можно из сказанного видеть, что все время молодости, и дома, и в школе, Александром Михайловичем проведено было под строгостью, и даже можно сказать, под строгостью не простою, а весьма ощутимою. Но эта строгость была одной, может быть, из главных причин того, что Александр Михайлович Гренков в июле 1836 года счастливо окончил курс семинарских наук, со степенью студента, под № 7, при очень добром поведении, как значилось в его семинарском аттестате
Сегодня многие христиане сражаются с серьезными сомнениями, касающимися их веры и их церкви. Это касается и христиан – адвентистов седьмого дня, в особенности в западном мире. Многие оставляют свою церковь или же оказываются «на грани» того, что они уйдут из церкви. Эти люди пытаются решить, что они сделают: тоже уйдут или найдут мужество остаться. Книга, которую вы держите, написана для таких людей.
Верстка Минеи Праздничной выполнена с сентября месяца и праздника Начала индикта по август и Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи. Даты подаем по старому и (новому) стилю. * * * Данная электронная версия Минеи Праздничной полностью сверена с бумажной версией. Выполнена разметка текста для удобочитаемости; выделено различные образы слова МИР: мир (состояние без войны), мíр (вселенная, община), мν́ро (благовонное масло).
Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.
Впервые я познакомился со Спердженом, купив его книжку в букинистическом магазине в Ливерпуле в 1950 году, хотя после этого потребовалось еще несколько лет, чтобы я по-настоящему узнал его. На моей книжной полке стояли несколько его книг, и мне, тогда еще молодому христианину, нравилась горячая вера их автора, но по большей части я все же воспринимал Сперджена как чудо-проповедника чуждой мне викторианской эпохи. Тогда я был согласен с одним современным писателем, сказавшим, что «в век скучных английских проповедей Сперджен говорил захватывающим, богатым, метафорическим языком». К трудам Сперджена я относился как к обычным современным христианским книгам с евангельским содержанием, разве что их было слишком много.
Творения святителя Иоанна Златоуста с древности были любимым чтением жаждущих премудрости православных христиан, не утратили они своей актуальности и сегодня. В этом сборнике помещены выдержки из творений святителя по самым разным темам: о любви к Богу и ближнему, о добродетелях и страстях, об отношениях в семье и воспитании детей. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.
Протоиерей Георгий Флоренский (3893—1979) — русский православный богослов, философ и историк, автор трудов по патристике, богословию, истории русского религиозного сознания. Его книги «Восточные отцы IV века», «Византийские отцы V—VIII веков» и «Пути русского богословия» — итог многолетней работы над полной историей православного Предания, начиная с раннего христианства и заканчивая нашей эпохой. В книге «Византийские отцы V—VIII веков» автор с исчерпывающей глубиной исследует нравственные начала веры, ярко выраженные в судьбах великих учителей и отцов Церкви V—VIII веков.Текст приводится по изданию: Г.