Преподобный Амвросий Оптинский - [22]

Затем кровать с постланным на ней холщовым, набитым соломой тюфяком и такой же подушкой. Вот и все было ее убранство. Заметил он еще под койкой у него плетушку, которая, вероятно, служила ему вместо комода или сундука, где хранились у него шерстяные чулки и фланелевые рубашки, в которых он имел крайнюю нужду. «Это плетушка-то для чего у вас, батюшка?» — полюбопытствовал Феодор. Желая скрыть от него свою крайнюю нестяжательность, смиренный отец Амвросий сказал, по своему обыкновению, в шутливом тоне: «Да вот хочу гусыню на яйца сажать». Посмеялись, конечно, и гость и хозяин, но тем дело и кончилось.

В употреблении пищи отец Амвросий, как и прежде, соблюдал крайнее воздержание. Несмотря на болезненное состояние желудка, он продолжал, по временам, довольствоваться и трапезною пищею. Нужно при сем заметить, что в Оптинском скиту хотя готовят довольно вкусно, но пища круглый год, исключая шесть сплошных седмиц, готовится с постным маслом, а в посты, в положенные Святой Церковью дни, даже и вовсе без масла. И для людей со здоровыми желудками бывает иногда ощутительна недостаточность питания такою пищею, для отца Амвросия же с испорченным болезненным желудком это было тем паче. Однако он не переставал, когда имел возможность, вместе с братиями ходить в трапезу. И так как он еще, при болезненности желудка, не в старых летах лишился зубов в верхней челюсти, то и стеснительно было для него кушать с братиями из одного блюда. А потому, по благословению старца отца Макария, когда братия садилась в трапезе за стол, отец Амвросий шел в кухню, куда вела дверь из трапезы, и там в особой маленькой комнатке, где хранилась скитская посуда и резался хлеб, в одно время с братиями садился кушать. Для смягчения же довольно грубой постной пищи он имел продырявленный, наподобие терки, ковш, сквозь который предварительно и протирал подаваемую в блюде пищу, например щи или горох. Иногда же по крайней нужде готовил у себя в келье картофельный суп70. Чай пил каждый день. Впоследствии, будучи главным старцем, он нередко говаривал: «Счастлив тот монах, который может довольствоваться трапезною пищею». Это, конечно, потому, что у монаха, готовящего для себя отдельно пищу, по этому самому пропадает очень много времени, которое он мог бы употреблять с пользою для своей души.

Послушание его своему старцу, батюшке о. Макарию, как и всегда, было беспрекословное. Вышеупомянутый отец игумен Марк, как увидим ниже, относившийся к иеромонаху Амвросию как к старцу и потому часто посещавший его, пишет: «Казалось, что у отца Амвросия не было своей воли в распоряжении даже келейными мелочными вещами, а во всем воля старца, и во всем давался им отчет старцу отцу Макарию; как он мне однажды лично выразился: в этой вещи, даваемой тебе, нужно дать отчет старцу». В отношении же общих скитских послушаний теперь старцем Макарием поручались иеромонаху Амвросию, сообразно с его саном и возрастом духовным, приличные занятия. Пребывая в отдельном от старца Макария корпусе, он ежедневно ходил к нему, когда дозволяло здоровье, и здесь, во-первых, усердно помогал старцу в обширной переписке с искавшими от последнего пользы духовной; а во-вторых, вместе с другими71, занимался приготовлением к изданию святоотеческих и других душеполезных книг, каковых до кончины старца Макария было шестнадцать изданий. В особенности он деятельно помогал старцу в переложении Лествицы с древнеславянского, во многих местах темного наречия, на упрощенный, удобопонятный новославянский язык. И так как печатание славянской Лествицы зависит непосредственно от Святого Синода, то Оптинские старцы и передали туда этот труд, не ища от сего издания собственных выгод, а единственно имея в виду духовную пользу любителей назидаться чтением книг отеческих72.

Нужно, впрочем, заметить, что отец Амвросий, как иеромонах, будучи главным деятелем среди скитского ученого люда, вовсе не имел приписываемого ему некоторыми хорошего знания древних языков. Это можно видеть из рассказа о нем товарища его отца Павла Покровского, которому, как хорошему латинисту, поручено было старцем Макарием перевести с латинского на русский язык поучения преподобного аввы Исаии. «В темных местах, — говорил он, — обращался я за помощью к отцу Амвросию, а он прямо отвечал мне: все, брат, забыл». Но отец Амвросий имел то достоинство, что, перечитавши с особенным вниманием, под руководством мудрого старца Макария, все известные в то время творения отцов подвижников, мог правильно понимать смысл этих творений, имея в пособии к этому собственный опыт жизни73. А кроме того, он прекрасно понимал славянский язык и очень любил его.

Можно думать, что эти книжные занятия имели для отца Амвросия и весьма важное воспитательное значение в жизни духовной. Один из участников этих занятий между прочим пишет: «Как щедро были награждены мы за малые труды наши! Кто из внимающих себе не отдал бы нескольких лет жизни, чтобы слышать то, что слышали уши наши: это объяснения старца Макария на такие места писаний отеческих, о которых, не будь этих занятий, никто из нас не посмел бы и вопросить его; а если бы и дерзнул на сие, то, несомненно, получил бы смиренный ответ: “Я не знаю сего, это не моей меры; может быть, ты достиг ее, а я знаю лишь: даруй ми, Господи, зрети моя прегрешения! Очисти сердце, тогда и поймешь”»