Преподобные старцы Оптиной Пустыни - [20]

В этой келье старец прожил двадцать лет. Все свидетельствовало о его тайных воздыханиях и о духе, отрекшемся от уделов земли. Тут проводил он частые безсонные ночи и вставал на правило при ударе скитского колокола в два часа утра; часто сам будил своих келейников. Прочитывали: утренние молитвы, двенадцать псалмов, первый час, Богородичный канон с акафистом. Ирмосы пел он сам. В шесть часов ему вычитывали Часы с изобразительными, и старец выпивал одну-две чашки чаю. Скрипела затем дверь в переднюю и появлялись посетители. Женщин принимал за вратами скита, в особой келье. Тут внимал он горю людскому. У него явно был дар духовного рассуждения, а также сила смирения и любви, что делало его слово особенно властным. После беседы с ним люди обновлялись. Приемная была увешена портретами святителей и подвижников — живых еще или недавно минувших дней.

В одиннадцать часов звонили к трапезе, и старец туда шел, после чего отдыхал, а затем опять принимал посетителей. В два часа он, с костылем в одной руке и четками в другой, шел в гостиницу, где его ждали иногда сотни народа, каждый со своими нуждами, духовными и житейскими. Всех он с любовью выслушивал: одних вразумлял, других возводил от рва отчаяния. Преп. Макарий понимал и разрешал современные ему вопросы общественной жизни России. Когда ему сообщили о безнадежном состоянии Севастополя во, время русско-турецкой войны, старец зарыдал и упал на колени с мольбой пред образом Владычицы. Он также глубоко скорбел о кончине государя Николая I.

Измученный, едва переводя дыхание, возвращался преп. Макарий после ежедневного подвига утешения и исповедования страждущих людей. Приходило время молитвенного правила, состоявшего из девятого часа, кафизм с молитвами и канона Ангелу Хранителю. Звонят к вечерней трапезе. Иногда ее ему приносят. Но и в это время он принимает монастырскую и скитскую братию, если кто из них не успел побывать днем на ежедневном откровении помыслов. Если долго не бывает кто-либо из приходящих к нему постоянно, старец безпокоится, сам приходит к тому в келью и притом всегда вовремя, оставляя после себя успокоение и веселие. Он же давал послушание о чтении святоотеческих книг, назначая каждому по мере его духовного возраста. Начинал старец с книги аввы Дорофея, называя ее «Монашеской азбукой». Праздности не терпел. Завел он поэтому в скиту рукоделья: токарное, переплетное и др. Каждый из братии знал и чувствовал, что бремя его трудов и скорбей разделяется любвеобильным и мудрым отцом. Преподобный так умел утешать и ободрять, что виновный выходил из кельи его, себя не помня от радости.

Заканчивая день, совершали келейно Малое повечерие, молитвы «На сон грядущим», две главы Апостола, одну Евангелия, потом, после краткого исповедания, преп. Макарий благословлял и отпускал всех. Было уже поздно. Старец входил в свою келью, где мерцала лампада перед образом Заступницы. На столе лежала кипа писем, требующих ответа. Тело ныло от изнеможения, а сердце от впечатлений обильно открывавшегося человеческого страдания. Глаза орошались слезами, а в уме звучало дивное песнопение: «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь: просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя».

За окном огоньки скитских келий давно уже потухли. Воцарилась молитвенная ночь. Старец опускался к столу. Он писал ответы на письма.

Потухла свеча. Старец стал на молитву... Молитва в нем не прекращалась, будь он в многолюдствии, за трапезой, в беседе, или в тиши ночи. Она источала елей его смиренномудрия.

* * *

За год до своей смерти старец Макарий предсказал одной тяжко болящей помещице: «Ты выздоровеешь, а умрем мы вместе». Она скончалась 23 августа 1860 года. Спустя три дня старец внезапно заболел; 30 августа его соборовали. Он раздавал свои вещи, прощаясь и наставляя. Народ стекался. За два дня до смерти, по его желанию, преподобного вынесли в переднюю и положили на пол, чтобы посетители смогли видеть его через окно. К вечеру больному сделалось значительно хуже, и он вновь пожелал приобщиться Св. Таин, что и исполнил в восемь часов, сидя в креслах. Около полуночи старец потребовал к себе духовника и, после получасовой беседы с ним, попросил читать отходную: «Слава Тебе, Царю мой и Боже мой!», — восклицал старец при чтении отходной, обращая свои взоры то на стоявшую у его ложа на столике икону Спасителя в терновом венце, то на особенно чтимую им икону «Владимирской» Божией Матери. «Матерь Божия, помози мне!», — так молился Ей отходящий в путь всея земли преподобный, прося скорейшего разрешения от уз тела.

Ночь была очень тяжелой, но и тут через пожатие рук, благословением и взглядами выражал он свою благодарность ухаживающим за ним. В шесть часов 7 сентября он приобщился Св. Христовых Таин в полном сознании и умилении, а через час, на девятой песни канона на разлучение души от тела, великий старец Макарий тихо и безболезненно отошел ко Господу в Чертог Небесный.

Такова краткая история, миру чуждого, великого смиренномудреца.

ЧУДЕСА

Исцеления недужных и бесноватых

Страждущим разными, не всегда понятными, болезнями, старец, кроме духовных советов, давал освященный елей от неугасаемой лампады, горевшей в его келье пред особо чтимой им иконой «Владимирской» Божией Матери, единой свидетельницы сокровенных подвигов раба Своего. И рассказы об исцелениях, истекавших от сего простого действия, немалочисленны. Одна бесноватая женщина, сидя на дорожке, ведущей из монастыря в скит, поносила старца, говоря между прочим: «Скоро ли умрет этот Макарий? Он измутил весь мир... Ох, горе мне!» и т.п. Привлеченная к старцу, по вере ее мужа, эта женщина, уже несколько лет страдавшая беснованием, после употребления освященного елея, данного старцем, выздоровела совершенно. Впоследствии она разрешилась от бремени ребенком, который кричал немолчно; принесли его к старцу. Получив его благословение, он успокоился, и денноночные, ужасавшие родителей его вопли с тех пор, по милости Божией, прекратились.