Преодоление духовного материализма - [65]

Фундаментальным свойством истинного сострадания будет чистая и бесстрашная открытость без территориальных ограничений. Здесь нет необходимости быть любящим и добрым по отношению к своим близким, нет необходимости говорить людям приятные слова и сохранять веселую улыбку. Эта маленькая уловка тут неприменима; фактически, она стесняет. Подлинная открытость существует в гораздо более широком масштабе – в абсолютно широком и бескрайнем, в масштабе вселенной. Для вас: быть сострадательным – значит быть таким зрелым, каковы вы есть, сохраняя в то же время качество ребенка. Как я уже говорил, символом сострадания в буддийских учениях является одинокая луна на небесах, тогда как ее образ отражается в сотнях чаш с водой. Луна не требует: «Если вы не откроетесь для меня, я не проявлю к вам симпатии и не стану вам светить». Она просто сияет. Все дело в том, чтобы не желать кого-то облагодетельствовать или осчастливить: здесь нет связи с какой-то аудиторией, нет «меня», нет «вас», нет «их». Речь идет об открытом даре, об полном великодушии без относительных понятий отдачи и получения. Такова глубочайшая открытость сострадания – это раскрытие без требований. Просто будьте тем что вы есть, будьте господином положения. Если вы просто будете, жизнь потечет вокруг и сквозь вас; и это приведет к работе и общению с кем-то, а тут, разумеется, требуется огромная теплота и открытость. Если вы можете себе позволить быть тем, что вы есть, тогда вы не нуждаетесь в «страховом договоре», тогда вам нет необходимости стараться быть хорошим, благочестивым, сострадательным человеком.

Вопрос:Выражение «безжалостное сострадание» звучит жестоко.

Ответ:Общепринятый подход к любви подобен привязанности чрезвычайно наивного отца, который хотел бы дать своим детям возможность удовлетворить все их желания: он сможет дать им все – деньги, спиртные напитки, оружие, пищу: словом все, чтобы сделать их «счастливыми». Однако может существовать и отец, который не только постарается «сделать своих детей счастливыми», но и будет трудиться ради их духовного блага.

Вопрос:Почему подлинно сострадательный человек не заботится о том, чтобы давать что-то?

Ответ:Здесь дело не в отдаче, а в раскрытии, во взаимоотношениях с другими людьми. Дело в том, чтобы признать существование других людей каковы они есть, а не подходить к ним с точки зрения неподвижной и предвзятой идеи удобства или неудобства.

Вопрос:Нет ли в идее безжалостного сострадания значительной опасности? Человек может подумать, что он проявляет безжалостное сострадание, тогда как на самом деле он просто агрессивен?

Ответ:Да, это действительно так. Ибо эта идея весьма опасна, и я ждал до сих пор, чтобы представить ее вам уже после того, как мы рассмотрели вопрос о духовном материализме и познакомились с общими принципами буддийского пути, заложив таким образом основу интеллектуального понимания. Если на той ступени, о которой я говорю, изучающий намерен практиковать безжалостное сострадание, он должен уже проделать огромный объем роботы в области медитации, изучения, преодоления осознанных заблуждений и самообмана, должен обладать чувством юмора и т.д. После того, как он пережил этот процесс, проделал такое долгое и трудное путешествие, его следующим открытием будет открытие сострадания и праджня. Пока он не прошел через длительную практику медитации и обучения, для него будет чрезвычайно опасно практиковать безжалостное сострадание.

Вопрос:Может быть, человек способен дорасти до известной открытости и сострадания по отношению к другим людям. но затем он обнаруживает, что даже это сострадание все же ограниченно, все еще стереотипно. Всегда ли нам можно полагаться на правильность своей открытости? Есть ли какой-либо способ убедиться в том, что мы не дурачим себя?

Ответ:Это очень просто. Если мы с самого начала дурачим себя, мы автоматически заключаем с собой своеобразное соглашение. Несомненно, это пережил каждый. Например, если мы разговариваем с кем-то и допускаем в своем рассказе преувеличения, еще не раскрыв рта, мы говорим себе: «Я знаю, что преувеличиваю, но мне хотелось бы убедить этого человека». И мы постоянно продолжаем эту мелкую игру. Поэтому здесь вопрос заключается в том, чтобы по-настоящему начать снизу, с самих незначительных мелочей, с того, чтобы оставаться честным и открытым по отношению к самому себе. Открытость по отношению к другим людям – это не проблема. Чем больше, чем глубже и полнее мы открыты по отношению к себе, тем больше наша открытость излучается на других. Мы хорошо знаем, когда дурачим себя,– но стараемся прикинуться глухонемыми по отношению к собственному обману.

Глава 15. Тантра

После того, как бодхисатва рассек установившиеся понятия мечом праджня, он приходит к пониманию того факта, что «форма есть форма, а пустота есть пустота». В этом пункте он способен действовать в различных ситуациях и с невероятной ясностью и искусством. По мере того, как он движется все дальше по пути бодхисатвы, углубляются его праджня и сострадание, он сильнее осознает разум и пространство, сильнее ощущает мир. Мир в таком понимании оказывается неразрушимым, необычайно могущественным, мы не можем быть действительно мирными, если внутри нас нет этого необходимого качества мира; слабое или временное мирное настроение всегда можно нарушить. Если мы наивно стараемся быть мирными и добрыми, встреча с чуждой или неожиданной ситуацией может нарушить наше осознание мира, потому что такой мир не обладает внутренней силой, не обладает характером. Таким образом, мир должен быть устойчивым, прочным, иметь глубокие корни, должен обладать качеством земли. Если мы обладаем силой в смысле эго, мы стремимся проявить эту силу и употребить ее в качестве орудия ослабления других; но, будучи бодхисатвой, человек не пользуется силой, чтобы ослаблять других людей; он просто остается мирным.