Премьера - [6]

— Зэк надеется сконструировать прибор, который помешает повторению таких случаев. Нечто вроде контрольного монитора, инстинктивного заслона против всего, что угрожает жизни; на пленку это не повлияет.

Лемсон обеспокоенно взглянул на двери театра.

— Скоро начнут выходить, — пробормотал он.

А внутри ослепительного храма развлечений шесть тысяч Джедов Картеров умирали на склоне холма. Битва откатилась к другим холмам, и он остался наедине с пробегающим по траве ветром и летними шорохами. Боль теперь напоминала беззлобные детские слезы, и жизнь неохотно покидала его, вытекала красной струйкой. Он слышал сладостное пение какой-то птички, и от этого звука щемило сердце. Ведь столько еще осталось неуслышанных песен, столько непросиявших улыбок, неразделенных ласк — целая жизнь, полная летних дней, ожидание, которому не суждено осуществиться. При этой мысли сердце его разрывалось на части.

Солнце ласкалось к нему, точно огромная золотая возлюбленная, и наполняло его неизбывной тоской по будущим ярким дням, которых ему уже не видать.

И вот наконец пришло воспоминание о ней. Сердце рвалось к ней, жаждало одной из навеки утраченных зорь, когда, проснувшись, он видел ее рядом и счастливыми глазами ласкал милое спящее лицо, точно ореолом окруженное чудом пшеничных волос, сверкавших в лучах новорожденного солнца.

Последним мучительным усилием он перевернулся на спину и открыл глаза навстречу яркому небу. И почувствовал, что она шевельнулась рядом. Рукой задела его, и трепет ее жизни отозвался в нем, точно запевшая струна. Она открыла глаза, и ее любовь улыбнулась ему. Любовь разлилась по ее лицу, и яркое, как солнце, оно заслонило все небо. Она потянулась к нему. А он вздохнул глубоким вздохом тихого счастья, ведь это она была солнцем, это она улыбалась ему, и вот он поднялся и шагнул ей навстречу.

— Скоро начнут выходить, — сказал Хершэлл. — Пошли обратно.

Они вошли в вестибюль — он был пуст, только кое-где в глубине маячили фигуры билетеров — и стали ждать.

— Почему никто не выходит? — спросил Лемсон, обращаясь скорее в пустоту, чем к своему спутнику. — По графику уже десять минут, как все кончилось. — Может быть, проекция прервалась, как ты считаешь?

— Успокойся, Сай, ты же знаешь, что такое премьера: накладки, затяжки, начинают с опозданием.

Рев сирен вдруг ввинтился в вечер и заставил обоих круто повернуться к дверям. Площадь с бешеной скоростью прочертили огни: десяток турбобилей с визгом затормозил у входа. Машины все прибывали. Здание наводнили бригады скорой помощи и наряды полиции. И сразу ринулись к лифтам, минуя медленно плывущие транспортные кабины.

— Что случилось? — завопил Лемсон. — Что тут происходит?

Он ухватил кого-то за рукав, но бегущий молча вырвался.

Хершэлл и Лемсон бросились следом, к лифту. Хершэлл громко повторил было вопрос группе полицейских, садившихся в лифт, но ближайший с озабоченным лицом грубо оттолкнул его, и дверь захлопнулась у них перед носом.

— В дирекцию! — крикнул Хершэлл, и оба помчались к директорскому лифту. Через несколько секунд они уже были в кабинете.

— Его здесь нет! — простонал Лемсон.

Хершэлл щелкнул кнопкой видеофона, на экране появилось перекошенное ужасом страшное лицо.

— Мистер Хершэлл! Мистер Лемсон!

— Пит! — крикнул Хершэлл. — Зачем здесь полиция и врачи? Авария?

Тот ответил дрожащими губами:

— Многие зрители погибли, сэр.

— Что? Сколько?

— Не знаем… пока… может быть, и все, — убитым голосом сказал Пит.

— Боже мой! Но что же произошло?

— Сцена смерти… Роу убил их…

— Вы с ума сошли! — крикнул Хершэлл. — Этого не может быть! Проектор автоматически отключается, если публике угрожает смертельная опасность.

— Мы тоже так считали, — сказал Пит, — но наш врач говорил, что проектор будто бы реагирует только на резкое перевозбуждение — на учащенный пульс, подскок кровяного давления и прочее. А здесь ничего подобного не было. Людей ничто не встревожило. Не от чего было включаться ограничителю. Док сказал, что смерть была… была…

Пит отвернулся, стараясь сдержать слезы.

Хершэлл едва удержался, чтобы не крикнуть: «Что — была?»

— Была… легкой… приятной… — плечи Пита вздрагивали, рыдания заглушали слова.

— Надо… было… быть здесь… видеть это… и дети… ряд за рядом… люди… и на всех лицах улыбка…

Перевод с английского С. Майзельс