Прелюдия любви - [35]

«РАПОРТ

об условиях, существующих на большинстве кораблей для перевозки рабов, стоящих на приколе в портах Лондона и Бристоля

Нижеследующее есть рапорт о помещениях и условиях, в которых рабы перевозятся с Гвинейского побережья в Вест-Индию, сопровождаемый отчетом о беседах с членами экипажей кораблей, описывающих жестокое обращение, с которым сталкиваются несчастные негры во время морских перевозок.

1. «Турецкий принц». Обследован на реке Темза, в Кравесенде, марта 1772-го. Капитан Оуэн Тейлор. Владелец — сэр Уильям Торренс. Корабль водоизмещением около 200 тонн, 85 футов в длину, 25 футов в ширину, способен перевозить 300–350 рабов…»

С начала обеда и до самого конца слова рапорта горели в ее сердце так, что Сара едва притронулась к еде. Несколько раз она ловила на себе взгляд Криспина, замечала выжидающее выражение его лица и только тогда осознавала, что не услышала обращенного к ней замечания. Как только обед закончился, Сара пожаловалась на сонливость, навеянную морским воздухом, и удалилась в спальню.

И снова, со все возрастающим ужасом, она перечитала рапорт. Она отказывалась верить хотя бы единому слову. Что ей теперь делать? Подождать, пока Мэри проснется, положить бумаги обратно между страницами книги и притвориться, что она не читала этой отвратительной лжи о своем отце? Или вызвать на разговор Дебору Трехерн и потребовать объяснений? Она лежала на кровати ничком, и беспорядок, царивший у нее в голове, не позволял ей расслабиться и отдохнуть.

Поднявшись, она натянула плащ, на цыпочках спустилась вниз и выскользнула через боковую дверь. В высоких вязах грачи все еще ссорились из-за своих гнезд. Поднявшийся ветер усиливал крики птиц — на фоне темнеющего неба их силуэты походили на куски горелой бумаги. Сара брела через лес, тянувшийся позади дома, не обращая внимания на шипы ежевики, впивавшиеся в юбку, на рассыпавшиеся по плечам волосы. Скрип ветвей у нее над головой и серые штормовые облака, бегущие над крышей Клэверинга, как нельзя лучше соответствовали ее мрачным мыслям и чувствам.

В ее сознании молотом стучали слова, сказанные недавно Эдвардом Трехерном: «Ваш отец вовлечен в африканскую торговлю — самое сатанинское дело, какое когда бы то ни было совершалось на земле».

Перед ее невидящими глазами вспыхнула недавняя сцена. Бальная зала у них дома, перепуганный негр на коленях перед Криспином, ее отец, приказывающий, чтобы этого человека увели. И смеющийся Энтони рядом с ней.

— То, что я прочла, не может быть правдой, не должно быть правдой, — громко сказала Сара.

Она все шла и шла, не замечая ни направления, ни времени, пока в конце концов не поняла, что заблудилась. Закатные лучи проникали в лес, от усыпанной листьями земли поднималась сырость. Сара попыталась двинуться обратно по своим следам. Но дорожки не было. Она припомнила предостережения Криспина, как опасно выходить одной: контрабандисты, дикие кабаны. Стоило теперь треснуть сучку или веточке, стоило чему-то зашуршать в подлеске, как сердце Сары начинало бешено колотиться. Ей хотелось кричать, звать на помощь, но она словно онемела.

А потом сквозь ветви деревьев она разглядела дымок из высокого камина Клэверинга. Сара пустилась бегом, зацепилась ногой за корень и рухнула как подкошенная. И прежде чем она успела подняться, кто-то схватил ее за руку. Ее крик оказался слабым и почти неслышным.

Сара принялась колотить вокруг себя руками в попытке вырваться. Над ней стоял человек — самый черный из всех, кого она когда-либо видела. На нем была лишь пара изорванных штанов. Шею охватывал железный воротник, с которого свисал обрывок цепи. Белки его глаз сверкнули в сгущающемся сумраке, пока он наклонялся к ней. Сара зажала рот руками и молила Бога, чтобы не потерять сознание.

Негр вытянул руку, но не сделал попытки снова прикоснуться к ней.

— Позвольте мне помочь вам, сударыня. Вам нет нужды бояться, я не причиню вам зла.

Его голос был глубоким, словно музыка. Сара неуверенно подала ему руку и позволила поднять себя на ноги. Негр возвышался над ней, словно башня, он казался огромным, как великаны из ее детских сказок.

— Что вы здесь делаете? — спросила Сара, преодолевая оцепенение.

— То же, что и вы, сударыня, — убегаю.

— Я не… — Сара начала было протестовать и тут же поняла, что в какой-то мере он прав. Она хотела бежать, хотела скрыться если не от людей, то от слов, которые, стоит в них поверить, станут угрозой для самого ее существования.

Негр резко повернулся, заслышав позади какой-то звук. На левой руке у него было выжжено клеймо. Кожа на спине была изранена и кровоточила.

Чтобы удержаться на ногах, Сара оперлась рукой о соседнее дерево и закрыла глаза. Это был просто сон, ночной кошмар, навеянный прочитанным. Ничем другим это быть не могло. Через секунду она проснется и обнаружит себя лежащей в постели в полной безопасности.

Когда она открыла глаза, ее со всех сторон окружал сумрачный лес, а в ушах стоял шум надвигающейся бури. И негр все еще был здесь.

Сара сделала невероятное усилие, чтобы собраться с духом, и наконец спросила:

— Почему вы убегаете? Что вы сделали, какое преступление совершили, что заслужили такое наказание?