Прелюдия к счастью - [16]

Росс уже переоделся в смокинг и стал похожим на Грегори Пека, который так нравился Эшли в роли американского журналиста в фильме «Римские каникулы». На мгновение у нее даже перехватило дыхание.

— Как жаль, что мы не можем плюнуть на все и показать этому городу, на что способны настоящие американцы! — с грубоватой ухмылкой сказал Росс. — Не будь эта встреча так важна…

Эшли вдруг почувствовала себя так, словно тысячи бабочек взмахнули крылышками у нее в груди.

— Ничего не поделаешь.

Росс вздохнул.

— Да. К сожалению.

Эшли поправила колье, взяла сумочку и вопросительно посмотрела на Росса.

— Идем?

— Да. Машина уже ждет. Дзанетти прислал за нами свой лимузин.

Пройдя несколько шагов по коридору, Эшли остановилась.

— Что-то забыли?

— Не я — вы.

— Я? — искренне изумился Росс. — И что же я забыл?

— Вы будете о чем-то договариваться, но где ваши бумаги, документы? Где ваш портфель?

— Ах, вон оно что! Должен вас разочаровать: никаких бумаг я не беру. Сегодня мы решим вопрос принципиально, а завтра, если договоримся, займемся деталями. Кроме того, все необходимое у меня вот здесь. — Он постучал себя по лбу.

Глава 5

Эшли впервые ехала в лимузине и не получила от поездки ни малейшего удовольствия.

Вилла Дзанетти располагалась на вершине холма в милях восьми от города, и каждый раз, когда длинный автомобиль подходил к повороту узкой дороги, Эшли закрывала глаза и нервно сжимала пальцы.

К счастью, все когда-нибудь заканчивается.

Лимузин проехал под каменной аркой и остановился у ярко освещенного подъезда изящной двухэтажной виллы.

В огромном мраморном, напоминающем грот холле, куда гостей впустил дворецкий — да, настоящий дворецкий, в расшитой золотом темно-зеленой ливрее, — Эшли сразу же бросился в глаза написанный маслом портрет мужчины, вероятно, нынешнего хозяина. Оставив Росса и Эшли любоваться портретом, дворецкий отправился на поиски синьора Дзанетти.

От нечего делать Эшли решила прикинуть стоимость интерьера. Громадных размеров круглый хрустальный стол посередине холла она оценила в семь-восемь тысяч долларов. Полированный столик из первоклассного клена, отделанный черным орехом, на изогнутых ножках, при виде которых какой-нибудь поклонник антиквариата наверняка пустил бы слюну, — примерно пять тысяч. Тяжелые портьеры из желто-оранжевого бархата, отороченные золотистым атласом, снабженные золотыми витыми шнурами с кистями. Тысяч пять-шесть, а то и все восемь.

По самым приблизительным подсчетам выходило около двадцати тысяч долларов, что отбрасывало Эшли даже не на, а за задворки этого мира, потому что ее месячной зарплаты хватило бы разве что на покупку свечей для массивных бронзовых подсвечников, украшавших обшитые дубовыми панелями стены.

— Синьор Дзанетти распорядился проводить вас в гостиную, — сообщил вернувшийся дворецкий, отвешивая гостям сдержанный поклон.

Едва Эшли и Росс расположились в гостиной на диване, как к ним подошел официант с подносом, на котором стояли четыре высоких, сужающихся кверху бокала и ведерко с бутылкой шампанского.

— Открыть сейчас, сэр?

— Нет, мы подождем синьора Дзанетти.

— Хорошо, сэр.

Не успел официант отойти, как дверь снова открылась.

— Вот и они, — прошептал Росс, поднимаясь.

Эшли повернула голову.

Марио Дзанетти был невысоким, коренастым мужчиной лет пятидесяти, с коротко подстриженными волосами и удивительно черными усами. Он едва доставал до плеча роскошной блондинке, по возрасту вполне годящейся ему в дочери. Ее длинное синее платье, усыпанное блестками, позволяло по достоинству оценить и высокую грудь, и точеную шею, и округлые плечи.

— Как я и ожидал, — тихо прошептал Росс, настоящая Барби.

Мужчины поздоровались за руку, женщины обменялись кивками и пустыми улыбками. У Эшли возникло впечатление, что Барби, она же Камилла, моментально прониклась к ней неприязнью. Впрочем, это чувство было взаимным.

— Сначала обед, потом дела? — предложил Марио, обращаясь почему-то не к Россу, а к Эшли.

Взгляд у него был тяжелый и неприятный, словно маслянистый, и Эшли захотелось вытереть лицо, а еще лучше принять душ.

Марио сделал знак официанту, и тот ловко откупорил бутылку шампанского и разлил вино по бокалам.

Разговор за столом шел ни о чем. Камилла почти не принимала в нем участия, наверное, потому что плохо знала английский. Эшли постепенно успокоилась и даже посмеялась над анекдотом, мастерски рассказанным Марио.

— Вы живете в Ричмонде, не так ли? — внезапно спросил Марио по-итальянски.

Эшли уже открыла рот, чтобы ответить, когда почувствовала, как кто-то наступил ей на ногу. Эшли взглянула на Росса и наткнулась на его предостерегающий взгляд.

— Ммм… Что вы сказали, синьор Дзанетти?

Извините, в школе и в колледже я изучала… испанский.

— Я неплохо знаю этот язык, — медленно сказал Марио, в упор глядя на гостью.

Положение спасла Камилла, с капризной гримасой потянувшая Марио за рукав.

— Марио, прекрати хвастать! Забыл, как в прошлом месяце, когда мы были в Барселоне, ты не смог объясниться с полицейским?

Марио бросил на свою подружку такой взгляд, что Эшли даже стало страшно. Впрочем, он тут же взял себя в руки и весьма мило улыбнулся.