Прелюдия 11 - [53]
Фелипе с силой ударил себя кулаком в бок, по пистолету.
О боже! Этого его жеста Паломино никогда не забудет. У него ком подкатил к горлу. Он ценил храбрость и мужество этого человека еще со времени боев у «Тумбы катро», на Фелипе и его талант организатора всегда можно положиться. Но как произошло, что он перестал мыслить реально? Фелипе Гомес был членом социалистической народной партии, одним из немногих старых коммунистов среди армейских командиров. Во времена Батисты он руководил подпольем в Матанеасе, писал тексты для листовок, возглавлял стачечный комитет, а потом по решению партии ушел в Сьерру-дель-Мико. Когда он со своей группой вошел в вооруженные силы «26 июля», они встретились и подружились. А сразу после победы, когда кое-кто попытался отправить его, Паломино, на запасные пути, Фелипе поручился за него. С тех времен они встречались нечасто. Рассказывали, что Фелипе проводит больше времени в кооперативах, чем в штаб-квартире. Всю свою любовь он отдал сельскому хозяйству, выращивал новые зерновые культуры, собственноручно сконструировал улучшенную сушилку для зерен кофе и основал дюжину птицеферм. При встречах он только об этом и говорил, и всегда с гордостью показывал свои фермы зарубежным гостям. Сейчас Паломино нашел в соратнике большие перемены. Этот маленький человек с добрым сердцем превратился в вулкан. Паломино видел, как крепкие, с обломанными ногтями пальцы Фелипе пощелкивают по пулеметной ленте, лежащей на столе... И этими крестьянскими руками он хочет остановить противника! Боже мой, неужели ему неизвестно, что на авиаматке стоит в двенадцать раз больше самолетов, чем на всем острове? С бомбами и ракетами, боевая мощь которых в тысячу раз превышает мощь всех его снарядов?
— Настроение у нас такое же, — медленно начал он. — По поводу «червяков» мы не беспокоимся. Вопрос в том, насколько далеко зайдут янки, поддерживая их? Дадут ли им только транспортные суда, поддержат ли огнем при высадке, пошлют ли самолеты или явятся сами? Ведь это разница!
«Как между жизнью и смертью», — добавил он мысленно.
Его била холодная нервная дрожь, он ждал ответа. Если Фелипе столь спокоен, значит, он знает больше, он ведь не дурак и не желторотый юнец, как Рамон. Может быть, им получена секретная информация, какие-то указания, которых ему, Паломино, не доверили?
— Сами явятся? Ну, нет, не посмеют! — воскликнул Фелипе и сел на край стола, даже не предложив гостю место. — Пока что они запугивают...
В дверь постучали, вошел теньенте с телефонограммой. Фелипе пробежал ее глазами, положил в нагрудный карман, кивнул.
— Из отдела Г-2 меня просят усилить бдительность, — сказал он. — Ты меня извини, Паломино. Необходимо составить список всех подозрительных лиц, сочувствующих контрреволюции. Если положение обострится, я пошлю за ними парочку грузовиков и отвезу куда следует — для их же блага. Потом еще благодарить будут за то, что не дал «набезобразничать».
Волна арестов. Обязательно ли это нужно, иначе нельзя? Паломино начало знобить.
—Хорошо, не буду тебе мешать. Я прошу лишь соединить меня с Эсперансой.
При прощании он крепко пожал руку Фелипе и спросил:
— Почему ты так уверен, что янки на нас не полезут?
— Ну, потому что мы не одиноки, — ответил Фелипе. — Тебе это отлично известно. Русские коммунисты нас в беде не оставят. Советский Союз потерял на прошлой войне вдвое больше людей, чем живет на Кубе, и тем не менее он защитит нас от этих гангстеров. — Глаза Фелипе блестели, когда он ответил на рукопожатие. — Они протянули нам руку помощи через половину земного шара. Таких примеров солидарности мир еще не видел. Вот что такое интернационализм, Карлос! Вот что такое коммунизм!
Паломино проводил Фелипе в коридор и смотрел ему вслед растроганно, едва ли не с завистью. Замечательный человек и прекрасный агитатор. Такие умеют воодушевлять массы, для них все просто. Но странное дело — часть уверенности Фелипе как бы перешла и к нему самому. Он вспомнил о словах падре: «Всегда найдутся мужчины, способные оградить народ от крайностей...» Возможно, Фелипе с его ненавистью к врагу, страстностью и оптимизмом, который, похоже, разделяют девять десятых населения Кубы, как раз из таких людей? Можно ли победить этот народ? Нескольким дивизиям морской пехоты это, во всяком случае, не по силам.
— Команданте, Эсперанса на проводе.
У аппарата Рамон, голос звучит так чисто, будто он говорит из соседней комнаты:
— ...За пределами сьерры никаких особых происшествий. Но в сьерре «червяки» обнаглели. Педро доложил о бое пониже Пико-Оркидеа, мы могли бы отрезать большую группу, если бы хватило сил. Подожди-ка! — в трубке раздался какой-то треск, послышался резкий хлопок — так самолеты преодолевают звуковой барьер, — потом раскаты грома. — Только что нас облетели на высоте сто метров, — объяснил Рамон, не меняя тона. — Самолет появился с юга и удалился в глубь острова. Опознавательных знаков нет, по-моему, это «РФ-101 Вуду»... Карлос, что мне делать с «червяками» у Пико-Оркидеа? Даешь мне три взвода?
Ни в коем случае. Я запрошу подкрепление из Гаваны.
— К тому времени мы упустим наш шанс. Они ускользнут, как недавно в Росалесе.
Двое друзей собрались жениться и отправились для этого на планету, где изобрели детектор любви.
В книгу известного немецкого писателя из ГДР вошли повести: «Лисы Аляски» (о происках ЦРУ против Советского Союза на Дальнем Востоке); «Похищение свободы» и «Записки Рене» (о борьбе народа Гватемалы против диктаторского режима); «Жажда» (о борьбе португальского народа за демократические преобразования страны) и «Тень шпионажа» (о милитаристских происках Великобритании в Средиземноморье).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного немецкого писателя из ГДР вошли повести: «Лисы Аляски» (о происках ЦРУ против Советского Союза на Дальнем Востоке); «Похищение свободы» и «Записки Рене» (о борьбе народа Гватемалы против диктаторского режима); «Жажда» (о борьбе португальского народа за демократические преобразования страны) и «Тень шпионажа» (о милитаристских происках Великобритании в Средиземноморье).
Вольфганг Шрайер — современный немецкий писатель (ГДР), уже известный читателю своим романом «Операция „Сандерстром“».События повести происходят на острове Кипр осенью 1956 года. Англо-французские империалисты готовят нападение на Египет. На Кипре в строгой тайне концентрируются их войска. Но секретные сведения об этих приготовлениях регулярно поступают египетскому командованию. Кто их передает? Английский офицер Роджер Андерсон получает задание разоблачить шпиона. Он начинает следить за подозрительным «археологом», который ведет раскопки в районе военного аэродрома Акротири.
Острый сюжет, документальная канва, политическая заострённость и актуальность главной идеи, динамизм развития и непредсказуемость развязки.Главный герой — служащий западногерманского концерна Ганс Гундлах — неожиданно оказывается в гуще политической и вооруженной борьбы в Сальвадоре во второй половине двадцатого века.
Американский конгрессмен Эван Кендрик неожиданно становится мишенью для арабских террористов. Оказывается, именно он был тем неизвестным героем, освободившим заложников в Маскате. Теперь террористы решили отомстить ему. Вместе с красавицей, которая спасла ему жизнь, Эван вступает в смертельную схватку со злом. Судьба Кендрика и, возможно, всего мира находится в руках загадочного и опасного человека, известного под именем Махди.
Главный герой, майор спецназа ГРУ, становится двойником президента. Память ему постоянно «стирают», но периодически он вспоминает – кто он и зачем живёт на белом свете.
В основе исторического детектива – реальные события, произошедшие в Инсбруке в ноябре 1904 года. Всего один день и одна жертва! Но случившееся там получило широкий резонанс. Мы вглядываемся в эту трагедию из дня нынешнего и понимаем, что мир тогда вступал в совершенно иную эпоху – в драматичный и жертвенный XX век, в войнах которого погибли миллионы. Инсбрукские события, по мнению автора, стали «симптомом всего, что произошло позднее и продолжает происходить до сих пор». Вот почему «Чёрная пятница Инсбрука», столь детально описанная, вызывает у читателя неподдельный интерес и размышления о судьбах мира.
Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста.
Роман-антиутопия «У подножия Рая» описывает события, которые могут произойти с нами в ближайшем будущем. В центре сюжета — судьба простого человека, в результате авиакатастрофы попавшего в необычное место, где происходят загадочные явления, раскрывающие многие тайны современной мировой закулисной политики.Написанный в жанре увлекательного политического детектива, роман «У подножия Рая» затрагивает наиболее актуальные вопросы современности: существует ли всемирный заговор? Кто во главе его? Можно ли противостоять мировому злу? Героями романа являются сенаторы и банкиры, премьер-министры и обычные люди, а также такие известные персонажи, как Бен Ладен, Каддафи и другие.
В среде кремлевских чиновников произошел раскол: одни выступают за классические методы управления государством, другие – за инновационные, в том числе не совсем законные. Представители двух противоборствующих лагерей, прямо скажем, не жаловали друг друга, но до открытой конфронтации дело не доходило. До недавнего времени… Но вот сторонники инноваций решили пополнить бюджет, создав государственную финансовую пирамиду. Проект отдает явной уголовщиной и способен очернить действующую власть. Консерваторы не намерены этого допустить.