Прекрасный дом - [107]

Глава XXIV ЭКСПЕДИЦИЯ

Железный капкан захлопнулся, но как это случалось не раз и прежде, без пользы. Стратегический маневр, предпринятый отрядом быстроногих мятежников, направил главные части белых по ложному следу, а затем их сбил с пути какой-то седобородый старец, который прикинулся перебежчиком и завел полковника Эльтона с его армией в ущелье, находившееся в двух милях западнее того места, где размещались основные силы Бамбаты. Прежде чем ошибка была обнаружена, старику удалось скрыться и этим спасти свою жизнь. Усталым солдатам и наемникам пришлось тащиться обратно по опасным, почти отвесным подъемам и спускам, пока они наконец не наткнулись на покинутый Бамбатой лагерь. Они сожгли соломенные шалаши и прочесали соседний лес. В тайном укрытии Том обнаружил десятка два женщин и приказал им выйти на открытый, заросший травой склон, где они разместились под охраною его взвода. Женщины в высоких красных головных уборах, с бусами на груди сидели, закутавшись в свои одеяла, разговаривали и даже смеялись. Белые солдаты старались не замечать их, но, несомненно, были потрясены. Женщины были так смелы; несколько часов назад рядом с ними были их воины, а теперь на них смотрели дула винтовок врага. Они, по-видимому, понимали, что их вывели на открытое место ради безопасности, и поэтому время от времени отпускали шутливые замечания по адресу охраны. Горнисты протрубили «сбор», и Том подождал, пока последние шеренги измученных наемников не вышли из леса.

— Бегите! — сказал он женщинам.

Не спеша, с достоинством, они поднялись на ноги и, покачивая бедрами, направились к зарослям кустарника. Солдаты угрюмо смотрели им вслед, некоторые рассмеялись.

— Посмотрите-ка на них… Вот фаталисты, — сказал стоявший рядом с Томом сержант Дональдсон. — Откуда они знали, что их освободят?

— Они не знали, и мы не знали.

Другим взводам удалось захватить несколько голов скота, а иоганнесбургский эскадрон взял в плен нескольких мальчиков. Мальчики высоко ценились, их отправляли на европейские фермы в ученики. Им предоставляли выбор: пойти в ученье к офицерам и помещикам или убраться восвояси. Мальчишки, дрожа от страха, таращили глаза на загорелых кавалеристов и выбирали ученье.

В этот день было восемь убитых. Один пехотинец сломал ногу при падении, и теперь его несли на носилках санитары-индийцы. Башмаки солдат промокли и разорвались, мундиры превратились в лохмотья, и люди угрюмо ворчали. Кавалеристы Конистонского взвода тоже ворчали. Том видел, что солдаты мрачнеют все больше и больше. Люди хотели убивать, убивать во что бы то ни стало. Они меньше жаловались на усталость и лишения, чем на отсутствие возможности убивать. Они ругали офицеров и обвиняли их в неумелости. Они думали, что полковник Эльтон воздерживается от своей прежней политики запугивания только из-за присутствия генерала Стефенсона, наблюдателя из Британской имперской армии. Генерал постоянно восхвалял отвагу и преданность долгу солдат всех родов оружия, но они считали, что он портит полковника Эльтона и заставляет его делать ошибки. Эльтона обманывают. У них было свое мнение о зулусах, поэтому они жаждали встретиться с ними лицом к лицу, разозлить их и вызвать настоящую резню. Они готовы были прикончить любое живое существо. Они хотели убить и этих шлюх тоже. Разве не они приносят еду, шпионят, подстрекают мужчин и вообще вертятся под ногами?

В последующие два дня были выделены отряды для внезапных рейдов на противоположный берег. Им было приказано грабить селения, откуда, по имевшимся сведениям, мятежники получали продовольствие. Иногда его передавали непосредственно из рук в руки, а иногда оставляли в бочках, и мятежники затем их забирали. Проведение этой операции было поручено Уиненскому полку легкой кавалерии, солдаты которого знали окружающую местность как свои пять пальцев, но вся черновая работа досталась наемникам. Ланкастерско-Йоркский эскадрон из Иоганнесбурга должен был в то же время сдерживать ненадежных вождей во избежание всяких неожиданностей. Получив приказ, Том отправился в палатку майора Кэвелла. Левая рука его все еще была на перевязи, он не мог стрелять из винтовки, но отказался числиться раненым.

— Это карательная экспедиция? — спросил он.

— Нет, лейтенант, это мера предосторожности. Наши действия будут зависеть от тех сведений, которые удастся собрать. Племена будут наказаны только в том случае, если они действительно виновны в оказании помощи мятежникам.

— А как предполагается получить эти сведения или доказательства?

— Обычными методами разведки.

— То есть гусарскими методами, при помощи кнута и пистолета.

— Том, тебе следует быть благоразумнее, ведь, что бы ни случилось, ты всегда имеешь полное право, согласно строжайшей дисциплине, предотвратить любой незаконный акт. Нам не нужны новые враги, и к каждому краалю следует относиться дружески, если, конечно, на него не падает подозрение.

— Подозревать можно всех.

— Разумное подозрение основывается на уликах.

— Будет ли это разъяснено всем офицерам и рядовым?

— Полагаю, что им это уже ясно. Но я разошлю инструкции.

Они обменялись еще несколькими общими фразами, и Том почувствовал, что их отношения лишились всякой теплоты. Они стали чужими друг другу. Вид майора Кэвелла свидетельствовал о том, что он выпил виски больше, чем обычно; он старался сдерживаться, но был явно раздражен и обижен обвинениями, звучавшими в вопросах Тома. Они все завязли в этой истории, все выпачкались в одной и той же грязи, и никто из них не имел права прикидываться более чистым или менее виноватым, чем остальные. Он бы высказал Тому все это, только он слишком устал нравственно, слишком погряз в этом подлом деле, чтобы надеяться добиться чего-либо при помощи слов. Том волен идти своим собственным, более трудным путем, который в конце концов приведет его к беде.