Прекрасные сломанные вещи - [5]

Шрифт
Интервал

– … и моя мама не справлялась. Несколько недель я жила у Кэдди. Так что я знаю, о чем говорю.

– Рози, – сказала я, – ты бы хоть предупредила. Нельзя просто так взять и обрушить на человека такую информацию.

Вид у Сьюзан все еще был потрясенный.

– Твоя сестричка умерла? – тихо повторила она. – Какой ужас.

– Да, было ужасно, – сказала Рози.

Тон у нее был самый обычный, но я увидела, как напряглась ее челюсть и задрожали плечи. Такое замечаешь, только если знаешь человека как себя.

– Но я вообще-то говорила о родителях Кэдди.

– Роз, – сказала я.

– Какой ужас, – повторила Сьюзан еще тише.

Она сидела, уставившись в пол.

– А у тебя случались какие-нибудь ужасные истории в жизни? – спросила Рози весело, но как-то резко.

Несмотря на ее наигранную беспечность, я видела, что Рози не нравилось говорить о Тэнси.

– Кэдди называет их Значимыми Жизненными Событиями.

– Роз, – оборвала ее я.

Она посмотрела на меня с самым невинным видом. Иногда мне казалось, что я ее третий родитель. Попробуйте-ка совладать с этой Рози!

Сьюзан переводила взгляд с меня на нее и обратно: похоже, сомневалась, надо ли ей что-нибудь сказать. Наконец, она решилась:

– А что считать важным?

– Переезд считается, – великодушно ответила я. – А со мной ничего важного не происходило. Я скучная.

Сьюзан посмотрела на меня как-то странно. Я внезапно поняла, что называть себя скучной в первый день знакомства – не лучший способ заводить друзей. Я открыла было рот, чтобы как-то исправить ситуацию, но ничего не могла придумать. Ну и ладно. Пусть думает что хочет. Это всего лишь какая-то школьная подруга Рози. Какая мне разница, что она там считает.

4

– Ну что, нашла себе бойфренда?

Тэрин приехала домой в воскресенье вечером. Загорелая, сияющая, с подарками и новой татуировкой (три взлетающие птицы на левом запястье). Недавно они с парнем внезапно сорвались в Турцию, и она пропустила и мой день рождения, и первую неделю школы.

– Не-а, – безучастно отозвалась я. – Если найду, сразу отправлю тебе СМС.

– Когда, – тут же поправила меня Тэрин. – Когда найдешь.

Я с улыбкой закатила глаза. Сложно было не улыбаться, когда Тэрин была в хорошем настроении. Переменчивая, энергичная, Тэрин была душой любой компании. Она наполняла мои детские воспоминания. То водовороты красок и энтузиазма, то грозовые тучи, из которых сестру было не вытянуть. Теперь, через шесть лет после постановки диагноза, перепады ее настроения сгладились, но она все еще оставалась Тэрин, моей невероятной, удивительной сестрой.

– Вот, – она протянула мне пакет. – Прости, что без подарочной упаковки. С днем рождения.

В пакете был шарф – лилово-серебристый, мягкий, волшебный. Я осторожно протянула материал между пальцами.

– Роскошный. Спасибо.

Я поднесла шарф к лицу и попыталась понять, как завязать его, чтобы получилось похоже на шарфы Тэрин.

– Ничего себе, уже шестнадцать, – сказала она. – Поверить не могу. У меня в голове тебе все еще пять.

– Ну уж спасибо.

Я понятия не имела, что делать с шарфом. Я обернулась посмотреть в зеркале, настолько ли глупо выгляжу, как я себя ощущала. Казалось, мне внезапно раздуло голову до размеров воздушного шара: волосы, бесконечный источник моего недовольства, распушились под шарфом. Мои непослушные космы с детства потемнели, и, чтобы скрыть скучный мышиный цвет, мне приходилось их мелировать. Мне не подходит никакая длина: с короткой стрижкой мои волосы превращаются в гриву (не в хорошем смысле слова!), а на длинные уходит слишком много времени. Как и со многим другим в жизни, мне пришлось согласиться на вариант «ну ладно, вроде не кошмар» и оставить волосы до плеч. Обычно я завязывала их в хвост и старалась забыть об их существовании.

Я вздохнула. Когда я вытащила волосы из-под шарфа, тот как-то скособочился. Я раздраженно его одернула, и Тэрин подошла, чтобы мне помочь.

Она часто вела себя со мной по-матерински: нас разделяли восемь лет разницы в возрасте и целая прорва ее жизненного опыта.

– А у Рози есть парень?

– Да как сказать. Она встречалась с каким-то чуваком из класса, но недолго.

– Думаю, выбор у нее побольше. – Она вздохнула с притворным сочувствием. – Ты-то, бедняжка, совсем зачахла в этой эстрогеновой темнице.

Я рассмеялась:

– Не так уж там и плохо.

– Ну уж. Ты обездолена. Совершенно возмутительная ситуация. А ведь я говорила родителям, я так им и сказала: не заставляйте Кэдди расти без мальчиков. Это жестокое обращение с ребенком. Но разве они меня послушали? Не-е-ет!

Сама Тэрин окончила обычную школу: не частную, не с раздельным обучением. Ее не заставляли носить ярко-зеленые кофты и гольфы до колен. Она могла как угодно измазываться косметикой и вплетать в волосы ленты.

– Я решила, что в этом году у меня точно будет парень, – сказала я в надежде, что если произнесу это, то мое желание исполнится.

– А, вот оно как? – Тэрин расплылась в улыбке. – Ты решила?

Я закивала.

– Да, это моя цель на год. И еще у меня будет секс. И я сделаю что-нибудь значительное.

– А нельзя все эти цели объединить в одну? Погнаться за тремя зайцами? Чтобы один парень своим чудесным пенисом раскрыл все замки?

– Да ты дразнишься.


Еще от автора Сара Барнард
Прощай, мисс Совершенство

Шестнадцатилетние Иден и Бонни учились в одной школе. Противоположности притягиваются: решительная, взбалмошная Иден и спокойная, скромная Бонни были лучшими подругами. Они не виделись с того самого дня, как Бонни внезапно исчезла. Полиция начала расследование и не нашла никаких следов девушки.Но вскоре Иден получает неожиданное и странное сообщение от подруги: тихоня Бонни попросту сбежала из дома. Что все это означает? Может, Бонни все время была не той, за кого себя выдавала? Чтобы во всем разобраться, Иден отправляется на поиски подруги, которую, оказывается, никогда не знала.


Рекомендуем почитать
Убить колибри

Художник-реставратор Челищев восстанавливает старинную икону Богородицы. И вдруг, закончив работу, он замечает, что внутренне изменился до неузнаваемости, стал другим. Материальные интересы отошли на второй план, интуиция обострилась до предела. И главное, за долгое время, проведенное рядом с иконой, на него снизошла удивительная способность находить и уничтожать источники зла, готовые погубить Россию и ее президента…


Фантастиш блястиш

Политический заключенный Геннадий Чайкенфегель выходит на свободу после десяти лет пребывания в тюрьме. Он полон надежд на новую жизнь, на новое будущее, однако вскоре ему предстоит понять, что за прошедшие годы мир кардинально переменился и что никто не помнит тех жертв, на которые ему пришлось пойти ради спасения этого нового мира…


Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.