Прекрасные и порочные - [16]

– Не говори, что они жалкие! Они хорошие, окей? Ты просто не дал им шанса…

Джек двигается так быстро, что я едва успела моргнуть, а он уже возле меня. Руки расставлены по обе стороны от моей головы, а смотрит тем же самым смертельно холодным взглядом, с которым он разговаривал с Эвансом. Странное давление угрожает разрушить мои легкие, но я остаюсь сильной. Для Кайлы. Во имя войны. Я очень сильная и не позволю ему ничего увидеть.

– Они только унижаются, – рычит он. – Для них я вещь, а не человек. Они боготворят меня, потому что совсем не знают.

– Да, но ты это так и оставил! Все думают, что ты высокомерный и к тебе сложно приблизиться. Всё как тебе нравится! Ты не пытаешься быть хорошим или завести друзей. Намного легче, чтобы люди тебе поклонялись, нежели дружить с ними.

– Что, черт возьми, ты знаешь?!

– Я ничего не знаю, кроме того, что ты здесь в библиотеке читаешь глупые слезливые романтические книги, – я обвела рукой вокруг. Джек удерживает мой пристальный взгляд, как будто ищет что-то внутри меня, а затем отступает. Он кладет книгу обратно и достает несколько других, складывая их на своей руке.

– Они не для меня.

– Я слышала это прежде.

– У меня есть подруга, которой нравится читать их, – говорит он, и его голос становится мягче. – Но она не может часто выходить. Поэтому я приношу их ей.

– Ох. Это хорошо. Мило с твоей стороны. Но также немного странно, поскольку ты, кажется, очень не любишь всех женщин.

– Я не не люблю их. Я устал от них. Есть разница.

– Устал от них?! Тебе семнадцать! Почему мне постоянно приходится напоминать тебе об этом? Есть ооооочень много женщин, которых ты даже еще не встретил! Не притворяйся, что тебе не нравятся киски. Ни один парень никогда не уставал от кисок!

Джек бросает на меня испепеляющий взгляд, но на долю секунды, клянусь, я слышу, как он наполовину смеется, наполовину бесшумно откашливается.

– Ты странная. И слабоумная. Но предполагаю, могло быть и хуже. Ты могла бы быть нормальной.

– Я могла бы быть нормальной, – соглашаюсь я. – Могло быть даже хуже! Ты мог мне понравиться.

– Верно. Ты мне тоже не нравишься. Фактически, я презираю тебя.

– Мы можем хотя бы не говорить о твоих грубых незначительных чувствах ко мне?

– Поверь мне, они всякие, но точно не незначительные. А грубые еще мягко сказано, они вызывают мгновенную рвоту.

– Ох, хорошо! Теперь нас двое. Меня вырвало четыре раза по дороге в библиотеку, чтобы спросить тебя об этом!

Я перекидываю между пальцами черно-красную карточку. Выражение лица Джека не меняется, оставаясь абсолютно безразличным. Машу карточкой перед его лицом вперед-назад несколько раз для лучшего восприятия.

– Тебе хоть немного интересно, откуда она у меня?

– Я знаю, что она у тебя. Пересчитал карточки, когда твоя подруга вернула мой кошелек.

– Почему ты решил, что его взяла я?

– Как еще Кайла могла его получить? – Усмехается он. – Она не тот человек, который будет воровать. А ты – да.

– Я бы оскорбилась, если бы не пять кубических тонн уверенности в себе.

– У меня было двадцать две карточки, а осталась двадцать одна, когда она вернула кошелек, – говорит он, игнорируя меня.

– У тебя что ОКР⁸ или вроде того? И ты считаешь, сколько визиток у тебя осталось в кошельке?

– Ты можешь просто прекратить угрожать мне? – вздыхает он. Я бросаю на него сердитый взгляд.

– Я не звонила по номеру на карточке. Пока не звонила.

– Но ты запомнила этот номер.

– Конечно, – я втягиваю воздух. – И если в твоей глупой голове есть хоть капля мозгов, ты извинишься перед Кайлой до того, как я позвоню по нему и сообщу копам из кампуса, что ты в качестве подработки распространяешь наркотики.

Он смеется.

– Наркотики. Вот что ты думаешь? Думаешь, я настолько предсказуем? Я оскорблен.

– Люди в колонии для несовершеннолетних точно будут оскорблены твоим Я-Лучше-Всех отношением. Достаточно оскорблены, чтобы избивать тебя каждый день.

– Бедная девочка, – смеется он, пощипывая перегородку носа, как будто у него болит голова. – Ты бедная, наивная маленькая девочка. Хвастаешься, какая ты умная и как отличаешься от них. Но в конце дня ты такая же незаметная, как и остальные девушки.

– Не относись ко мне снисходительно! – огрызаюсь в ответ. – Я знаю, что ты занимаешься чем-то незаконным. Если не извинишься перед Кайлой...

– Что ты сделаешь? Разоблачишь меня? Вперед. Позвони по номеру. – Джек наклоняется ближе. – Я бросаю тебе вызов.

– Отвали, – шиплю я ему в лицо. Он сужает свои ледяные каменные глаза, но не отстраняется.

– Сделай это, – Хантер достает свой телефон.

Это ловушка. Я попаду в самую большую в мире ловушку. Джек смотрит на меня с сильным, практически голодным, интересом. Он хочет, чтобы я выяснила значение этой визитки. К тому времени, как я это сделаю, ловушка захлопнется. Но я очень хочу узнать. Часть меня, которая хочет знать больше и громче той части, которая является рассудительным военным специалистом. Если позвоню по этому номеру, у меня появится огромное количество материала для шантажа. Теоретически. Что плохого может произойти? Он же не прикрепил активацию бомбы к номеру или типа того. Может, там ничего и нет, подделка, но я не узнаю, пока не попробую.