Она попыталась высвободиться из рук, которые все так же крепко сжимали ее в объятиях, хотя каждой клеточкой чувствовала присутствие Клеренса, а тот с невинным видом стоял в стороне, вежливо сохраняя дистанцию.
— Мне вовсе не смешно, — возразил Дэниел. В его голосе, как и в его прикосновениях к ее лицу, было что-то, от чего у нее перехватило дыхание, в чем она боялась признаться себе.
— Пустите меня, — потребовала она, но ее голос прозвучал слабо и неубедительно.
— Я отпущу вас после того, как благополучно провожу в дом. Вы должны понимать, что вам совершенно незачем бояться Клеренса, — сказал Дэниел, развернув ее за плечи и провожая к дому.
— Он напал на меня, — возразила Криста.
— Он животное. Он чувствует ваш страх и пользуется этим, как и все животные. Но Клеренс не первый козел, напугавший вас, я прав? — с присущей ему проницательностью догадался Дэниел.
— Да, — согласилась Криста, шмыгнув носом. — Это была… У моей бабушки была коза, и я ее боялась до ужаса. Бабушка всегда посмеивалась надо мной, советовала не глупить, потому, что в жизни есть вещи, которых следует опасаться, пострашнее, чем строптивая коза. Она презирала слабость в людях. Она была очень сильной женщиной.
Криста нахмурилась, заметив взгляд, которым Дэниел смотрел на нее.
— Что такое? — неуверенно спросила она. — Почему вы так на меня смотрите?
— Я просто подумал, что ты еще совсем ребенок…
— Ничего подобного, — возмутилась Криста. — Я уже не ребенок, я женщина и…
— Я знаю…
В его голосе прозвучал какой-то едва уловимый оттенок, придавший словам двусмысленное значение. Криста подняла глаза. Ее тело внезапно пронзило острое ощущение, что она тоже знает, чувствует это.
— Женщина в полном смысле этого слова, — тихо прошептал Дэниел.
— Нет.
Возражение вырвалось у нее автоматически, но прозвучало так слабо и неубедительно, что Криста совсем не удивилась, когда он не обратил на него никакого внимания. Дэниел наклонился и обнял ее. Его руки легли ей на талию и начали медленно ласкать ее спину, поднимаясь вверх и спускаясь вниз, обжигая жаром ладоней спину, шею, бедра. Его глаза выражали такое сильное желание, что Криста, утонув в глубине его страсти, не в силах была пошевелиться.
Если когда-то другой мужчина и испытывал такое сильное наслаждение от простого прикосновения к ней, то он не показал этого, не позволил ей заметить, какой чувственный трепет вызывает у него ее тело, тепло ее кожи под легким прикосновением кончиков его пальцев.
Она понимала, что Дэниел собирается поцеловать ее, понимала и не в силах была остановить его, не могла совладать с легкой дрожью, пробежавшей по всему телу и выдавшей ее истинные чувства.
Все ее существо сосредоточилось на том, что сейчас должно произойти, ее охватило нетерпение, она вся отдалась приятному чувству истомы, разлившейся по телу, когда Дэниел взял ее лицо в руки, едва прикасаясь к ней, словно держал хрупкую снежинку на ладони, словно боялся причинить ей боль. Подушечки его пальцев нежно гладили ее лицо, оставляя горячие следы на коже. Она чувствовала, как бурно вздымается его грудь, словно он пробежал спринтерскую дистанцию и теперь никак не мог отдышаться, видела, как потемнели его глаза, наполнившись острым желанием.
Сердце бешено колотилось у нее в груди, дыхание стало частым и прерывистым; он дотронулся губами до ее щеки, мягким движением руки отбросил назад со лба ее волосы. Немного помедлив, принялся ласкать нежную кожу у нее за ухом, вызывая трепет во всем теле. Криста закрыла глаза. У нее вырвался слабый стон то ли возражения, то ли удовольствия, когда его губы, последовав за пальцами, оставили на ее лице горячий след.
Она чувствовала, что все ее тело ожило, наполнилось трепетным восторгом, и вместо того, чтобы проявить благоразумие и отстраниться, она еще ближе придвинулась к Дэниелу и оказалась так близко, что слышала тяжелое, неровное биение его сердца, чувствовала, как напряглись и затвердели его мускулы, ощутила подушечками пальцев тепло его кожи, когда, даже не заметив, протянула руку в непреодолимом желании прикоснуться к нему.
Пульсирующая жилка у него на шее вызывала головокружение. Его тело пылало жаром, его ненасытные губы блуждали по лицу, становясь все настойчивей, изучая каждую впадинку, каждую черточку. Дэниел проявлял все меньше сдержанности, его охватывало всепоглощающее пламя желания.
И она тоже желала его. Наперекор логике, вопреки всем доводам разума она чувствовала электрические разряды, вызываемые соприкосновением их тел. Ее желание было столь сильно, что она была не в состоянии контролировать его, хотя ясно понимала, что поступает вразрез со своими убеждениями.
Внезапно ее охватили страх и паника, но вместо того, чтобы придать сил, необходимых сейчас, чтобы справиться, наконец, со своими желаниями и оттолкнуть Дэниела, они только ослабили ее, сделав совершенно неспособной сопротивляться властному потоку, поглотившему все ее существо.
Криста пыталась остановить его, протестовать, но неуверенные слова, похожие на вздох, затерялись в его страстном шепоте. Он заставил ее замолчать, крепко прижавшись к ее рту теплыми губами. Он целовал Кристу с нежной настойчивостью, и ее тело, над которым она уже была не властна, медленно таяло, растворяясь в его руках.
