Прекрасное и истина - [70]

9-й месяц: Гуттенберг. Современная промышленность. (Колумб, Вокансон[279], Уатт, Монгольфье.)

10-й месяц: Шекспир. Современная драма. (Кальдерон, Корнель, Мольер, Моцарт.)

11-й месяц: Декарт. Современная философия. (Святой Фома Аквинский, Бекон, Лейбниц, Юм.)

12-й месяц: Фридрих[280]. Современная политика. (Людовик XI[281], Гийом Молчаливый[282], Ришелье, Кромвель.)

13-й месяц: Биша[283]. Современная наука. (Галилей, Ньютон, Лавуазье, Галл[284].)

Дополнительный день: всемирный праздник умерших.

Високосный день: всеобщий праздник Святых Жен.

Публичные праздники дополняются таинствами, идея которых достаточно ясна и сообразуется с энциклопедическим принципом и которые неразрывно связаны с системой свободного публичного образования.

Согласно этой религии, у каждого человека имеются почитаемые именно им умершие и собственный сокровенный культ.

[Поддерживая позицию Конта, Ален в очередной раз подтверждает свою интеллектуальную, культуральную, духовную укорененность в идеологии Просвещения. Ср.: «…Мертвые правят живыми, как прекрасно сказал Конт, но не своими капризами или несовершенством, а, напротив, своими добродетелями, чистыми примерами для подражания. …Наши избранные мысли с помощью культа мертвых становятся лучше нас самих. <…> Род человеческий возвышается, отдавая дань памяти; наши предки делают нас лучше, чем были сами, уже тем только, что мы почитаем их, прислушиваемся к памяти сердца. Кощунственно помнить их такими, какими они были – слабыми и состарившимися: сам этот культ решительно отвергает болезнь и смерть. Такое великодушие благостно для нас, оно отвращает от запоздалых покаяний, проклятий и стыда. Именно такие благочестивые размышления нас всегда нравственно очищают; облегчают страдания души. И начинаешь понимать глубокий смысл слов: “мертвые молятся за живых”»[285].]

Таким образом, каждый обеспечивает тем, кого он любил, некое субъективное существование, в высшей степени действенное в плане морального совершенствования верующего (fidèle), поскольку умерший существует благодаря достоинствам последнего.

Данный культ был посвящен Огюстом Контом Клотильде де Во, в память о годе своей жизни, исполненном чистой любви и счастья.

[См. раздел I эссе о Конте и примечания к нему.]

Сам он приписывал влиянию – сначала объективному, а потом субъективному – этой выдающейся женщины все, что добавил к своему творческому наследию после 1846 г. По свидетельству самого мэтра, в развитии его доктрины различаются два момента: сперва это объективный синтез, или энциклопедическая систематизация знаний, которые относятся к внешнему порядку вещей и к порядку человеческого существования; они изложены в «Курсе позитивной философии». Затем – субъективный синтез, подчиняющий все эти знания морали и изложенный в «Курсе позитивной политики».

[Однако, по мнению Р. Арона, «…можно представить этапы философской эволюции Конта как три способа утверждения, объяснения и оправдания тезиса о единстве человечества. Эти этапы обозначены тремя основными работами Конта. Первый этап (1820–1826 гг.) – этап написания небольших работ, “Опускулов социальной философии”: “Общая оценка элементов современности в прошлом» (апрель 1820 г.); “План работ, необходимых для реорганизации общества” (апрель 1822 г.); “Философские размышления о науках и ученых” (ноябрь – декабрь 1825 г.); “Размышление о силе духа” (1825–1826 гг.). Второй этап составляют лекции «Курса позитивной философии” (выходившего в свет отдельными томами с 1830 по 1842 г.). Третий этап представлен работой “Система позитивной политики, или Социологический трактат об основах религии человечества” (выходила в свет с 1851 по 1854 г.)»[286].]

Выражение субъективного синтеза придает четкие очертания идее, в соответствии с которой знание природных законов само по себе не является целью. Подлинной целью всегда является спасение каждого при помощи Великого Существа и в соответствии с глубоко содержательной позитивистской максимой: «Направляйте внутреннее на внешнее».

[ «Наша фундаментальная конструкция всеобщего порядка, таким образом, есть результат необходимого состязания внешнего и внутреннего пространств. Действительные законы, т. е. всеобщие факты, всегда суть не что иное, как вполне подтверждаемые наблюдением гипотезы. Если бы вне нас совсем не было гармонии, наш разум был бы совершенно неспособен ее представить; но ни в коем случае она не подтверждается в той степени, в какой мы ее предполагаем»[287].]

Другими словами, нужно, чтобы политика, которая сама опирается на науки, посредством воспитания чувства – истинного движителя любого типа поведения – вырабатывала мораль для каждого индивида. Я в большей степени делаю акцент на связи этих двух философий, чем на различиях между ними, поскольку уже в первом курсе убедительно говорится и об определяющих идеях регулятивной социологии и о бесполезности анархических знаний. Нужно только сказать, что подчинение всех функций чувству, уже подготовленное концепцией первоначального фетишизма, внезапным образом было озарено этим кратким опытом человеческой гармонии, сохранившейся в благоговейных размышлениях. Нет сомнений в том, что не существует завершенной системы вне завершенной жизни, и было бы прекрасно, если философ своей мыслью отдавал бы дань уважения, по крайней мере в рамках собственного развития, осуществляемого как по благодати, так и по случаю, покровительству Великого Существа. Однако следует отметить, что позитивная теория семьи прежде всего основана на биологических связях и что эта доктрина в целом остается позитивной и опирающейся на доказательства. Действительно, согласие этих убедительных и строгих интеллектуальных построений с запросами, идущими от сердца, представляет собой финальное доказательство и замыкает широкий круг проведенных исследований. Ибо необходимо, чтобы цветение начальной стадии (l’enfance) достигло своей полноты.