Прекрасная защитница - [57]

Впервые после того, как он принес в этот дом Эмили, Грант едва заметно улыбнулся. Благодаря матери эта странная ситуация казалась почти что обыкновенной. Почти что.

– Не могу сказать, что у меня нет к вам вопросов, – продолжала леди Уэстфилд. – Но вероятно, сейчас вы не в настроении на них отвечать. Вы очень беспокоитесь о леди Эллингтон.

Грант быстро взглянул на мать. Она вызывающе выгнула бровь, и он сложил руки на груди.

– Леди Эллингтон сильно ушиблась. Конечно, меня беспокоит ее состояние. – Но беспокоило его не только это. Он вытянул шею в направлении коридора и лестницы, ведущей наверх. – Что он там копается, этот врач?

– Вы мне сказали, что доктор Уэкслер – один из лучших врачей в Англии. Пусть он делает то, что считает нужным. Не так уж долго он пробыл наверху с леди Эллингтон.

Грант бросился в кресло, стоявшее напротив диванчика. Если бы только мать знала правду! Доктор Адам Уэкслер был особым врачом, лечащим врачом всех тайных агентов его величества. И судя по реакции этого молодого доктора, он уже видел Эмили раньше. Вероятно, когда ее ранили.

Грант поморщился, вспомнив, с какой нежностью врач взял руку Эмили. И как Эмили выдохнула его имя, прежде чем Уэкслер велел Гранту выйти и захлопнул дверь комнаты, в которую поместили Эмили. Вся кровь у Гранта закипела при этом. Да еще при мысли о том, что Эмили страдает, а он бессилен ей помочь!

– Скажите, почему вы с Эмили оказалась в такой поздний час вместе? – спросила его мать, и ее въедливый голос проник сквозь тревожные мысли сына.

Грант вздрогнул. Черт побери, он ведь так и не придумал, что отвечать на ее вопросы. Слишком был занят другим. И теперь мать выжидающе смотрела на него. Он медлил, он мог думать только о бледном лице Эмили. О боли на ее лице. О том, как она неподвижно лежала на брусчатке тротуара.

Грант передернулся.

Мать встала с диванчика и шагнула к нему:

– Грант, между вами и леди Эллингтон что-то есть?

Он отвернулся. Теперь перед его мысленном взором предстала иная картина – его тело, лежащее на Эмили, которая тихо вздыхает от наслаждения. Он вспомнил о том, как она смеется, какой быстрый у нее ум, какая она чувственная от природы.

Что, если ему никогда больше не суждено ощутить все это снова?

– Если вас действительно связывает с ней что-то глубокое, вы знаете, я отнесусь к этому одобрительно, – сказала леди Уэстфилд, и Грант вздрогнул, обнаружив, что она стоит рядом с ним. Он был настолько поглощен своими мыслями, что не заметил, как она подошла. – Леди Эллингтон мне нравится. И судя по озабоченности, которую я читаю на вашем лице, судя по боли в ваших глазах, вам она тоже небезразлична.

Мать долго смотрела на Гранта, но он не опустил глаз. Она вынуждала его проанализировать свои чувства со всевозможной тщательностью, словно, он давал свидетельские показания. Его реакция, когда он увидел, как Эмили падает, когда осознал, что она жива… все это выходило за рамки того, что чувствует просто знакомый человек или даже друг. Неужели это побочный продукт того мощного вожделения, которое их связывает?

Грант уже собрался отвечать, когда в комнату вошел доктор Уэкслер, вытирая полотенцем руки.

Забыв обо всем, Грант шагнул ему навстречу:

– Как она?

Доктор прищурился, и укоризненное выражение в его глазах заставило Гранта еще сильнее почувствовать свою вину. Но Грант ощетинился и с трудом подавил яростное желание схватить доктора и хорошенько встряхнуть его.

– Сейчас Эмили спокойно спит, – сказал Уэкслер, бросив быстрый взгляд на леди Уэстфилд. Ради нее он старался говорить мягче. Если бы он остался с Грантом наедине… в таком случае Грант не сомневался, что Уэкслер забыл бы о данной им клятве Гиппократа и разорвал бы Гранта в клочки. – Она очень сильно ушиблась головой, все тело у нее в синяках, но в остальном она невредима.

У Гранта просто гора с плеч свалилась. Невредима. Слава Богу.

– Я хочу ее видеть. – Это была не просьба. Грант уже направился к лестнице, когда Уэкслер с удивительной силой схватил его за руку.

– Ей нужен отдых! – рявкнул он, когда Грант попробовал вырвать у него руку. – Ей нужно побыть одной. А вам нужно показаться мне. Я вижу, что фрак на вас разорван.

Леди Уэстфилд огорченно вздохнула. Гранту не хотелось, чтобы мать подумала, что он ранен. Это ведь просто царапина.

– Прежде всего я должен увидеть Эмили, – резко сказал он. Потом улыбнулся матери успокаивающей улыбкой. – Уверяю вас, со мной все в порядке. Как только я навещу Эмили, я позволю доброму доктору осмотреть себя.

Леди Уэстфилд колебалась, и Грант понял, что с ее губ вот-вот сорвутся протестующие слова. Но она ничего не сказала. Она только шагнула вперед и, взяв Адама за руку, подвела его к диванчику:

– Пойдемте, доктор. Я уверена, что мой сын недолго будет мешать покою леди Эллингтон. Прошу вас, выпейте чаю, пока мы ждем его возвращения.

Уэкслер сжал губы, но спорить не стал. Взбегая вверх по лестнице, Грант слышал, как мать беседует с доктором, но его не интересовало, что составляет предмет их беседы. Он думал только об Эмили. Увидеть ее. Коснуться ее. Убедиться, что она невредима.

Сейчас весь мир для него сошелся на этом.