Прекрасная Юнона - [3]

Но теперь Мартин стал графом, и ей нужна была уверенность в том, что он продолжит род.

Исполнившись решимости сокрушить любое сопротивление, леди Кэтрин устремила на сына властный взгляд:

– Мисс Уендовер богатая наследница и достаточно хороша собой. Из нее выйдет прекрасная графиня Мертон. Она из очень уважаемой семьи и получит в приданое много земли. Теперь, когда ты здесь и можешь все подписать, свадьбу можно назначить через три месяца.

Приготовившись отстаивать свои планы против бури протестов, леди Кэтрин властно вздернула подбородок и в ожидании уставилась на стройную фигуру, стоявшую возле камина. Мартин опустил глаза и, казалось, насторожился. Леди Кэтрин с неожиданным любопытством разглядывала своего сына. Она помнила Мартина двадцатидвухлетним молодым человеком, уже успевшим пристраститься ко всем светским порокам: вину, азартным играм и, конечно, женщинам. Особым пристрастием он обладал к играм с противоположным полом, что и привело его быстро продвигавшуюся карьеру к внезапной остановке. Серена Монктон обвинила Мартина в том, что он соблазнил ее. Он все отрицал. Однако никто, включая членов его семьи, не верил ему. Тем не менее Мартин наотрез отказался жениться на этой девчонке. Его отец был в ярости. Ему пришлось откупиться от родных девушки и отправить своего третьего сына к дальнему родственнику в колонии. Всю свою жизнь до самого последнего дня граф Джон жалел, что сделал это. Мартин всегда был его любимцем, а он умер, так и не повидав его.

Желая найти подтверждение тому, что, по сути, ее сын остался прежним, леди Кэтрин беззвучно фыркнула, узнавая эти широкие плечи и длинные стройные ноги. Его сильная и мускулистая фигура – фигура Адониса – осталась прежней. Длинные пальцы выглядели чистыми и ухоженными. На правой руке поблескивала золотая печатка, подаренная отцом на его двадцать первый день рождения. Вьющиеся волосы цвета воронова крыла спадали на лоб почти до бровей. Все это она помнила. Чего она не могла припомнить, так это той силы, которую излучало его точеное лицо, и ощущения уверенности, простиравшейся дальше обычного высокомерия. Его изящные движения создавали впечатление сдерживаемой мощи. Такого сына графиня совсем не знала.

С возрастающей неуверенностью леди Кэтрин ждала проявления хоть какого-нибудь недовольства. Однако его не последовало.

– Вы ничего не хотите сказать?

Погрузившись в задумчивость, вызванную воспоминаниями о предыдущем случае, когда мать пыталась заставить его жениться, Мартин поднял глаза на графиню. Его брови поползли вверх.

– Напротив. Но сначала я хотел бы услышать обо всех ваших планах. Уверен, вы изложили не все.

– Безусловно. – Леди Кэтрин бросила на сына взгляд, который мог бы сразить любого более слабого человека, и пожалела, что Мартин отказался сесть. Возвышаясь над ней, он выглядел слишком уверенным, чтобы его удалось смутить. Тем не менее леди Кэтрин не оставила решимости исполнить свой долг. – Второй пункт касается фамильного поместья и других дел. Вы сказали, что ознакомились с ними. Мне бы хотелось, чтобы вы оставили управление в руках тех людей, которых нанял Джордж. Они, несомненно, справятся с этим куда лучше, чем вы. В конце концов, у вас нет опыта управления таким большим поместьем.

Уголок рта Мартина дернулся. Он вернул его на место.

Леди Кэтрин, поглощенная изложением своих аргументов, упустила это предостережение.

– После того как вы женитесь на мисс Уендовер, вы должны будете через год переехать сюда. – Она замолчала, с любопытством глядя на Мартина. – Вы, возможно, не знаете, но это мои деньги позволяют поддерживать поместье Мертонов на плаву. Не стоит забывать, что еще до брака с вашим отцом я имела свое состояние. После его смерти я распорядилась так, чтобы то, что от него осталось, позволяло оплачивать наши расходы на жизнь, поскольку поместье не приносит для этого достаточно денег.

Мартин не произнес ни звука.

Несмотря на его хладнокровную реакцию, леди Кэтрин, уверенная в своей победе, решила предъявить свой последний козырь:

– В случае, если вы не согласитесь на мои условия, я заберу свой капитал и вы останетесь без средств. – С этими словами она сверкнула взглядом в сторону высокой фигуры сына, по-прежнему небрежно опирающегося на камин. В покрое его темно-синего сюртука чувствовалась рука мастера, первозданная чистота белья выглядела безупречно. Блестящие сапоги довершали картину. Леди Кэтрин рассудила, что Мартин привык тратить на себя достаточно много денег.

Тем временем объект ее пристального внимания с интересом рассматривал носок своего сапога.

Неустрашимая графиня прибегла к последнему аргументу:

– Если вы решитесь пренебречь моими пожеланиями, я прокляну вас и оставлю все свое состояние Дэмиану.

Сделав такое всеобъемлющее предостережение, вдовствующая графиня улыбнулась и вновь погрузилась в свое кресло. Мартин всегда недолюбливал Дэмиана, испытывая ревность к любимчику матери. Уверенная в том, что выиграла это сражение, она взглянула на сына.

Леди Кэтрин оказалась совершенно неготовой к ленивой улыбке, которая медленно расплылась на его хмуром лице, смягчив резкие черты и придав их дьявольской красоте аристократическую утонченность. В ее голове мелькнула неуместная мысль о том, что трудно удивляться той легкости, с которой именно этот из ее четырех сыновей покорял женские сердца.