Прекрасная вдова - [21]

Слово «панталоны» в очередной раз вызывает у женщин приступ хохота.

— К сожалению, это невозможно, сэр. В них нельзя и шагу ступить.

— Они взяты специально для спектакля из костюмерной театра «Друри-Лейн». Надеюсь, вы не испортили их?

В этот миг на сцену вбегает Кэролайн. Она кажется очень взволнованной. От учащенного дыхания ее роскошная грудь колышется.

— Это выше моих сил, Оттеруэл!

Она едва не кричит. Какая красавица! Густые распущенные волосы падают на оголенные плечи, тонкая ткань декольте почти полностью обнажает ее грудь. Она видит наши восхищенные взгляды.

— Отвернитесь сию же секунду! Оттеруэл, это и вас касается!

Фанни Гиббоне появляется на сцене.

— Кэролайн, вы не вправе запретить публике смотреть.

Ее платье скроено так же откровенно, но не производит на нас особого впечатления.

— А мне кажется, вы смотритесь просто очаровательно, — говорит миссис Линсли, отрываясь от шитья. — Вы согласны со мной, мистер Конгриванс?

Я не могу справиться со своим голосом в этот момент и бормочу что-то невразумительное, но явно одобрительное.

— Да что вы?

Кэролайн обескуражена. Она растерянно смотрит на нас. Затем поворачивается к Оттеру_ЭЛу.

— Вы не могли бы объяснить мне, сэр, почему именно я одета в столь откровенное платье, в то время как остальные дамы выглядят вполне пристойно?

— Мадам, в Древней Греции не носили корсетов…

— Чушь, Оттеруэл. Я одета, словно я…

— Словно богиня, — невольно срывается с моих губ.

Лучше бы я промолчал.

— Неужели? — Она с усмешкой смотрит на нас. — Что это у вас под туникой?

— Обрезанные панталоны, — отвечает за нас миссис Райли. — Они выглядят вполне пристойно, уверяю вас, мадам.

— В отличие от меня. — Она скрещивает руки на своей почти обнаженной груди. — Я настаиваю на шали или накидке, Оттеруэл, иначе вам придется подыскать замену. Я отказываюсь играть.

Леди Кэролайн Элмхерст

Что ж, я сыграла ва-банк. Стоило мне выдвинуть ультиматум, как Оттеруэл принимается обсуждать с Филоменой возможное решение. Она любезно замечает, что любая благоразумная женщина, перед тем как оказаться в афинском лесу, непременно надела бы мантилью или жакет. На сцене появляется леди Оттеруэл. Как и положено царствующей особе, она одета в платье пурпурного цвета, украшенное огромными шелковыми цветами. Корона, съехав набок, едва держится на ее голове.

Не замечая появления жены, Оттеруэл очень старается не смотреть на мое весьма экстравагантное декольте. Леди Оттеруэл тут же отправляет служанку за шалью. Спустя минуту я накидываю на плечи нечто шерстяное, коричневого цвета, скорее смахивающее на попону для лошади. Репетиция начинается.

Конгриванс назвал меня богиней! Придется простить ему вчерашнюю измену. Я с удовольствием разглядываю синяк на его красивом лице. Что ж, заслужил. Очень жаль, что это сделала не я! Каков подлец! Едва не довел меня до слез своими сентиментальными россказнями о разбитом сердце и разрушенных мечтах. Чуть было не увел в зеленый лабиринт, чертов развратник! И после всего, что произошло между нами, он смеет целовать другую женщину. И кого! Мою бывшую соперницу! Впрочем, подробностей он мог и не знать, если, конечно, Линсли не проболтался.

Но надо думать только о хорошем. Моя простуда пропала без следа, насморк исчез, и я вполне довольна.

Забавно видеть, как смущен Конгриванс в этом своем одеянии. Поначалу мужчины очень скованы, их движения нелепы. Однако не проходит и нескольких минут, как от их неловкости не остается и следа. Они, словно павлины, вышагивают по сцене, вполне довольные собой.

— Джентльмены, — останавливает репетицию Фанни. — Прошу вас следить за собой, в особенности когда вы сидите. Зрителям совсем не обязательно видеть ваше нижнее белье.

— Однако, — подает голос Линсли, — неплохо бы продемонстрировать зрителям, что под туникой что-то есть. Иначе нам не избежать вульгарных домыслов.

Конгриванс и Дарроуби согласно кивают. Остается лишь догадываться, о чем они подумали — о панталонах или о чем-нибудь другом.

— Держите колени вместе, — командует Фанни.

Кого же она напоминает мне в этот момент? Миссис Райли! Мужчинам не остается ничего другого, кроме как беспрекословно подчиняться приказу.

В остальном репетиция идет достаточно вяло, всеобщее раздражение приходит на смену первоначальному воодушевлению. У нас уже нет блокнотов, мы постоянно забываем выученный наспех текст. Оттеруэл то и дело останавливает Фанни, пытаясь высказаться по поводу сценической драматургии. Что и говорить, атмосфера накаляется. Все чувствуют себя неловко. Все, кроме меня. Происходящее кажется мне весьма забавным.

Сегодня обедаем на природе. Оттеруэл устраивает грандиозный пикник для нас. На безоблачном небе ярко светит летнее солнышко, в аллее стоят экипажи. Запряженные лошади лениво бьют хвостами, отгоняя надоедливых мух. Как же приятно вернуться в цивилизацию — вновь надеть корсет и привычное платье! Не менее приятно, впрочем, ловить на себе взгляд Конгриванса. Оттеруэл и Линсли также не упускают возможности время от времени бросать на меня красноречивые взгляды. Точнее, на верхнюю часть моего туалета. Все мужчины одинаковы!

Эта мысль возвращает меня к событиям вчерашнего вечера. Да, Конгриванс проявил всю свою сущность! Что ж, надеюсь, Фанни получила удовольствие от его поцелуя. Без сомнения, целоваться он умеет, хотя обсуждать эту тему с ней я не решусь. Однако как быстро он освоился на сцене в своем весьма откровенном одеянии.