Прекрасная Отеро - [71]

«Каролина исполнила чувственное кадисское танго, качая андалусскими бедрами, демонстрируя грудь и сверкая завораживающими глазами».

Ситуация была спасена, и фотография торжествующе улыбающейся Беллы Отеро вновь появилась на почтовых открытках и спичечных коробках. После этого она стала героиней шумного скандала, разразившегося вовсе не по ее воле. Случилось так, что в мае этого года Берти, тогда уже король Англии Эдуард VII, приехал в Париж, но не затем, чтобы навестить свою старую знакомую, а с официальным визитом к президенту Эмилю Лубе. В его честь было организовано специальное представление в «Комеди Франсез», куда допускались не только послы, политики и почетные гости, но и все, кто мог позволить себе купить билет по невероятно высокой цене. Каролина, никогда не упускавшая случая показаться в высшем свете, заказала себе хорошее место в партере, чтобы находиться неподалеку от великого князя Николая Николаевича и своего друга Берти. По словам Беллы, он даже подмигнул ей (чему вполне, можно поверить, имея представление о личности Эдуарда). Поднялся занавес, оркестр заиграл первые аккорды, как вдруг господин из президентской ложи сделал «повелительный знак дирижеру и, подойдя к даме в великолепных драгоценностях, сидевшей в партере, прошептал ей что-то на ухо. Женщина вздрогнула, покраснела от гнева и, торопливо зашагав по центральному проходу под удивленными взорами знавшей ее публики, покинула театр. Это была Белла Отеро».

Так рассказала эту историю нью-йоркская газета «Уорлд». По словам же самой героини, она вовсе не почувствовала себя униженной, скорее удивленной: «Я насмешливо посмотрела на того человека, рассмеялась и отправилась обратно в кассу, чтобы мне вернули деньги». Однако некоторые присутствовавшие при этом инциденте утверждают, что Каролина выглядела униженной. Как бы то ни было, к счастью для Беллы, этот эпизод многих возмутил, и на следующий день вся французская пресса выступила на ее стороне. Президент Лубе был подвергнут всеобщему осуждению, а некоторые даже предсказывали падение правительства, потому что «подобное оскорбление женщины, единственное преступление которой – ее красота, просто возмутительно. Если бы ответственные за организацию заранее запретили свободно приобретать билеты, эту ситуацию еще можно было понять. Но выгонять даму с ее законного места несправедливо, хотя ее красота и представляла обидный контраст для сидевшей рядом с ней супруги депутата-ради кала».

Инцидент стал причиной оживленной полемики, толков и пересудов: эта галантная защита французами дамы на некоторое время даже заслонила самый громкий скандал тех лет – дело Дрейфуса. Нужно ли говорить, что в результате популярность Беллы выросла еще больше, в особенности после публикации в газете «Провансаль» комментария Берти по поводу случившегося скандала. «Это было слишком жестоко, – сказал король и, расхохотавшись, добавил: – Ведь всем известно, что я ничего не имею против танцовщиц».

1907 год: Морис Шевалье. Неудача

Каролина Отеро всегда любила рассказывать о своих экстравагантных любовных похождениях, желая разрушить сложившееся о ней представление как о холодной женщине, благосклонной лишь к миллионерам и монархам. Потому стали известны столь любопытные ее приключения, как, например, история с близнецами Марко – дуэтом артистов кабаре, состоявшим из двухметрового Джеймса и его брата Дитриха, всего метр двадцать ростом. По словам Беллы, она провела первую ночь с Дитрихом, который «проявил себя великолепно, несмотря на карликовый рост». Не желая ранить самолюбие другого брата, на следующую ночь она пригласила Джеймса. «Тогда я узнала, что они вовсе не близнецы и даже не братья, – а они были мужем и женой. Верзила выступал в роли женщины, и они обманывали публику уже целых двадцать лет. Госпожа Маркс[56] была очень толерантна и гордилась своим мужем, – заключила Каролина, довольная тем, что добавила своему образу еще больше экстравагантности, – и, надо сказать, она права: Дитрих действительно был настоящим мужчиной».

Несмотря на то что Белла любила смеяться над своими «любовными неудачами», если они не имели какого-либо значения, она не привыкла, чтобы мужчины ее отвергали. Поэтому неудивительно, что для нее стало большим ударом, когда ее отверг юный актер Морис Шевалье, дебютировавший в «Фоли-Бержер». Об этом случае, произошедшем в 1907 году, рассказал сам Морис, представивший Каролину в не очень выгодном свете.

«Однажды вечером я шел, опустив голову, за кулисами. Подняв глаза, я увидел Беллу и еще одну женщину – они шли навстречу мне. Отеро было тогда почти сорок, а мне не исполнилось и двадцати, но она еще оставалась очень красивой […]. Отеро обладала каким-то роковым очарованием. Мы стояли молча некоторое время: я смотрел на нее, а она – на меня. Потом Белла повернулась к своей спутнице и заговорила с ней по-английски, думая, что я не знаю языка, но я прекрасно понял, о чем речь. «Кто этот очаровательный юноша?» – спросила она, и женщина ответила: «Это Шевалье». «У него красивые глаза», – сказала Белла, оглядывая меня с ног до головы, и потом, шокируя меня своей ужасной откровенностью, дала понять, что интересуется, хочу ли я с ней переспать, и что готова предложить мне это. Однако это предложение она высказала не словами, а совершенно откровенными действиями. Я должен был незамедлительно сделать выбор. Отеро перешла в наступление, но я сделал вид, что не понимаю ее, и, пробормотав извинение по-французски, удалился. Уходя, я увидел, как Белла улыбнулась – подобно тигрице, упустившей жертву, и подумал, что она последует за мной. Но она этого не сделала».