Прекрасная натурщица - [2]

Только теперь Зуки увидела их поразительное сходство. Единственными отличиями были их глаза, меньший рост Луиса и цвет волос: у Луиса они были темно-каштановые, а у его брата – черные.

Оставшись с Рамоном, Зуки молчала. Тянулись минуты. Она напряглась всем телом под его пристальным взглядом.

– С днем рождения, Зуки!

На этот раз слова поздравления от Рамона казались страстными, таинственными и опасными.

Возможно, у нее просто разыгралось воображение. Она вздрогнула, медленно подняла руку и заправила прядь волос за ухо, а потом пальцами вцепилась мертвой хваткой в бокал.

– Спасибо, – пробормотала она.

– Тебя не научили смотреть собеседнику в глаза? – протянул он. – Или твой напиток в бокале намного интереснее меня?

– Научили… Я имею в виду… Мой напиток ни при чем.

– Зуки! – резко позвал он.

Она не могла ему противостоять, даже если бы хотела. И теперь, услышав его приказ, она повернула голову и встретилась взглядом с его сияющими зелеными глазами.

За прошедшие три года она виделась с Рамоном Акоста несколько раз. Первый раз она встретилась с ним, когда Луис представил их друг другу на церемонии вручения университетских дипломов. После этого каждый раз, видясь с Рамоном на различных мероприятиях, она теряла дар речи. Потому что старший брат ее лучшего друга был поразительно привлекательным, и ее тянуло к нему как магнитом.

Это стало проблемой. Но прямо сейчас она не желала ее решать. В конце концов, сегодня ее день рождения.

Кроме того, Рамон Акоста для нее под запретом, потому что у него серьезные отношения со Светланой Росковой – потрясающе красивой русской моделью.

Но, посмотрев ему в глаза, Зуки не могла отвести взгляд. Не могла не думать о том, какой он притягательный. Начиная с кожи оливкового оттенка и мощной шеи, которую было видно из-за приоткрытого ворота его темно-синей рубашки, и заканчивая тонкими пальцами, которые находились в опасной близости от ее руки.

– Наконец-то, – тихо сказал он. В его голосе слышалось мрачное удовлетворение, и Зуки встревожилась. – Я бесконечно рад, что мне не придется до конца вечера разговаривать с твоим профилем.

– Неужели? – выпалила она и съежилась.

Уголок его полных губ приподнялся, хотя Зуки не заметила, чтобы Рамону было весело.

– Вопреки широко распространенному мнению, оказывается, что взгляд в упор не гарантирует понимания истинной природы собеседника, но я по-прежнему предпочитаю этот способ общения.

На этот раз она услышала в его тоне горечь и завуалированную ярость.

– Что-то не так? – рискнула спросить она. – Ты выглядишь взволнованным.

Его язвительный смех стал для нее неожиданностью.

– Я? – лениво спросил он.

Ее смущение сменилось злостью.

– Тебя забавляет моя нервозность? – спросила она.

Его темно-зеленые глаза оглядели ее лицо, потом он уставился на ее губы.

– Ты нервничаешь, мышка?

– Я хочу, чтобы вы оба перестали так меня называть, – резко ответила она. – Я не мышка.

Он прищурился:

– Ладно, я не буду таким предсказуемым, как мой брат. Поверь, я подберу тебе другое прозвище.

– Почему бы не называть меня по имени?

По непонятной причине он сильнее напрягся. Успокоившись, он взглянул на нее пристальнее.

– Да, я думаю, что смогу называть тебя по имени, – хрипло сказал он. – Зуки.

Ее имя слетело с его губ и показалось Зуки чувственным фейерверком. Она уставилась на Рамона, пытаясь равномерно дышать и наблюдая, как его взгляд надолго задерживается на ее губах. Возможно, прошла целая минута. Может быть, пять. Шум в пабе стал тише, но она слышала размеренное дыхание Рамона и чувствовала под пальцами холодный напиток в бокале.

– У тебя роман с моим братом? – мрачно и резко спросил он.

– Роман? – переспросила она, по-прежнему шокированная тем, что чувствует к Рамону. – Я не понимаю, что ты…

– Мне спросить откровеннее? Ты окручиваешь моего брата?

Она выдохнула от ужаса:

– Что?

– Не надо притворяться. Можешь ответить односложно: да или нет.

Она снова рассердилась:

– Я не знаю, что с тобой, но сегодня ты, очевидно, встал не с той ноги, поэтому…

Он тихо выругался по-испански.

– Избавь меня от упоминания о кроватях и о том, кто с какой ноги встал, дорогая.

Она нахмурилась:

– Ну, ты подтверждаешь мою точку зрения своим заявлением. Зачем же ты пришел праздновать день рождения своего брата, будучи в таком ужасном настроении?

Он поджал губы так, что они побелели, и раздул ноздри. Зуки напряглась от испуга, когда он врезал кулаком по столу.

– Потому что я держу данное мной слово. Потому что Луис верил, что я приду, и я не имею права его подводить.

Ледяная ярость, с которой он произнес эти слова, заставила ее на мгновение затаить дыхание.

– Я не сомневалась в твоей преданности брату…

– Ты не ответила на мой вопрос.

Она покачала головой:

– Наверное, потому, что это не твое дело.

Он сильнее сжал кулак:

– Ты думаешь, это не мое дело? Он ведет себя с тобой так, словно ты принадлежишь ему, а ты пожираешь меня своими великолепными голубыми глазами.

Она ахнула и поежилась:

– Неправда!

Его смех был язвительным и жестоким.

– Ты притворяешься, будто я тебе безразличен, но не сводишь с меня глаз с тех пор, как я сел за столик. Хочу заметить, что, хотя Луис мне дорог, я не собираюсь делить с ним своих женщин. Поэтому о любовном треугольнике не может быть и речи.