Прекрасная монашка - [44]

Леди Изабелла также принялась рассматривать, насколько тщательно оделась девушка.

— Вы удовлетворены, Себастьян? — спросила она, наконец, забыв обо всем, желая заслужить его похвалу, что было, как правило, необычайно трудно.

Сшить бальное платье всего за двадцать четыре часа; сделать все приготовления, необходимые для того, чтобы Аме превратилась из очаровательной, но простенькой молодой женщины в блистательную красавицу, равной которой трудно было бы сыскать при любом королевском дворе, было достижением, которым по праву мог бы гордиться любой человек. Задача заключалась не только в том, чтобы использовать свое влияние и добиться круглосуточной работы мадам Рози Бертин и ее девушек; и не только в том, чтобы заставить Леонарда отменить несколько других визитов и явиться в особняк герцога Мелинкортского, чтобы заняться прической Аме.

Главным образом успех объяснялся тем, что Изабелла Беррингтон могла при случае выступать главной движущей силой всего процесса, но только тогда, когда это было ей по сердцу. Она обладала большим запасом жизненной силы, была очень энергична, порой не находя этому применения.

Леди Изабелла летала по Парижу, занимаясь делами Аме, и, чтобы увидеть результат ее стараний, достаточно было взглянуть на Аме — на то, как она немного застенчиво опускает веки, как изгибает губы в ласковой улыбке, как опускается перед герцогом в низком реверансе.

Ее белое платье с пышной юбкой и узкой талией было расшито серебристыми блестками. На груди у девушки красовались розы; они были и на кринолине, на котором теперь покоились пальцы Аме, причем с такой грацией и элегантностью, которой никто, даже леди Изабелла с ее упорством, не смогли бы научить девушку за истекшие сутки.

Волосы были припудрены и отброшены назад, открывая лоб, и, ниспадая локонами, струились вдоль белой шеи и покоились на обнаженных очаровательных плечах девушки. Леонард, мастер нетрадиционных форм, который как-то удивил Париж, украсив прическу герцогини де Люинь интимным предметом женского белья, а прическу мадам де Матиньон — артишоком, капустным листом и пучком редиса, был в достаточной степени художником, для того чтобы сдержать полет своей фантазии, когда занялся прической юной девушки. Букетик роз был единственным украшением, да и они были белыми и очень подходили к тем, что девушка приколола к своему платью.

Юная Аме выглядела очень привлекательной, свежей, Хьюго Уолтхем, войдя в комнату, почувствовал что-то похожее на ком в горле, когда увидел, как девушка встает после реверанса.

— Ну как, вы довольны, Себастьян? — вновь поинтересовалась леди Изабелла.

— Вы все сделали хорошо, — одобрил ее старания герцог.

— Себастьян, вы решили, что сегодня вечером мы должны быть самыми заметными среди остальных приглашенных на прием, — проговорила Изабелла Беррингтон. — Хотелось бы думать, что я правильно поняла всю важность вашего требования. По-видимому, есть на то какая-то причина, хотя мне лично вы не сказали об этом ни слова.

— Я никогда не считал целесообразным открывать свои секреты кому бы то ни было, — ответил его светлость и не спеша прошелся по комнате, чтобы взять бокал шампанского у стоявшего на пороге лакея.

Аме, которая с нетерпением ждала поездки в Версаль, показалось, что прошла целая вечность, пока они наконец вышли из особняка и сели в ожидавшую их карету. Лошади понесли их по узким мощеным улочкам. Множество поворотов на пути в городской черте сделали их передвижение довольно медленным, но так продолжалось до тех пор, пока не выбрались на дорогу в Версаль, где карета герцога могла наконец развить настоящую скорость.

Там они помчались мимо длинной вереницы экипажей и наконец подъехали к дворцу. Потоки света, льющегося из каждого окна, и высокие факелы освещали длинную вереницу карет, замерших перед мраморной лестницей, на которой застыли дворцовые лакеи в великолепнейших ливреях красного и золотистого цветов.

— Милая, умоляю вас, не изумляйтесь всему столь явно, — спустя несколько минут после их приезда резко проговорила леди Изабелла, увидев, что у девушки широко раскрылись глаза от удивления, когда они, пройдя анфиладу вестибюлей, добрались до мраморного дворца.

Следуя за остальными приглашенными, они подошли к огромной мраморной лестнице, богато инкрустированной золотом, по которой неторопливо поднималось большое количество красиво одетых гостей.

Во дворце герцог Мелинкортский увидел немало своих старых знакомых. С некоторыми из них он обменялся несколькими словами; но даже те из приглашенных ко двору, кто не был лично знаком с этим человеком, с восхищением взирали на его величественную фигуру.

Леди Изабелла чувствовала, что и она тоже привлекает к себе повышенное внимание.

Ее платье было сшито в Лондоне, но оно абсолютно ни в чем не уступало платьям, в которые были одеты французские дамы. Прическу, как и Аме, делал Леонардо этот мастер соорудил из ее волос почти вызывающий шедевр, поместив среди локонов маленький британский фрегат с Белым флагом .

Но на самом деле все женщины главным образом смотрели на ее бриллианты, потому что леди Изабелла обладала одной из самых ценных коллекций фамильных драгоценностей, а сегодня вечером на ней были они все.