Прекрасная колдунья - [64]

Горничная вдруг восторженно ахнула и извлекла на свет очаровательное бледно-зеленое шелковое платье с атласными лентами. Эйлин в замешательстве смотрела на этот наряд. Вчера его в шкафу не было. Хотя, если быть откровенной, вечером, когда пришел Дрейк, Эйлин поленилась повесить свою одежду в шкаф. Так что, даже если бы вчера платье было там, она все равно не могла его видеть.

Эйлин восхищенно прикоснулась к нежному шелку, в душе надеясь, что Дрейк будет гордиться, если она наденет такое великолепное платье. Возможно даже, что это он сам купил его для нее, желая преподнести сюрприз.

Пожав плечами, Эйлин позволила горничной одеть себя. Платье пришлось ей в самый раз, и она чувствовала себя в нем очень уютно. Эйлин не хотела позорить Дрейка своим неряшливым видом. Про себя девушка молилась, чтобы он все понял и не рассердился. Когда дело касается подобных вещей, мужчины начинают вести себя очень странно…

Но оказалось, что Эйлин зря волновалась. Когда она спустилась в холл, Дрейк даже не взглянул на ее наряд. Обсуждая с одним из компаньонов графа какие-то дела, он лишь небрежно поцеловал ее в лоб и пожелал приятно провести день, а затем быстро исчез в огромной дядиной библиотеке. Эйлин даже захотелось швырнуть в него чем-нибудь.

Но вместо этого она приняла предложенную ей галантным придворным руку, гордо вскинула подбородок и не спеша вышла на улицу. Сегодня ей предстояло посетить великолепные сады Версаля.

Глава 16

Версаль

Июль 1746 года

Уже который день стояла ужасная жара. Во дворце было очень душно, особенно на верхних этажах. В комнату Эйлин постучала горничная, и девушка резко села в постели. По привычке она потянулась к подушке, но та была пуста.

У Эйлин болела голова. Не стоило пить вчера столько вина, когда Дрейк удалился с другими мужчинами, чтобы сесть за игорный стол.

Прохрипев горничной, чтобы та входила, Эйлин стала удобнее устраиваться в постели. Она не должна жаловаться на то, что Дрейк все вечера проводит за игорным столом – ведь это был единственный их источник дохода, если не считать тех денег, которые великодушно предлагал им дядюшка. Дрейк был слишком гордым человеком, чтобы брать у графа деньги, и Эйлин не могла его в этом винить. Здесь Дрейку не было места, так же как и ей.

В последние месяцы Дрейк настолько был занят своим делом, что стал Эйлин совершенно чужим. Сближала их только постель. Да и то в последнее время и здесь у них не ладилось. Когда в начале недели Эйлин почувствовала себя нехорошо, она попросила Дрейка уйти, чтобы немного отдохнуть. И с тех пор он больше так и не приходил к ней.

Вздохнув, Эйлин встала, позволяя горничной затянуть на себе корсет. Девушка задержала дыхание, и служанка принялась быстро завязывать шнурки. Рядом на кровати уже лежало очередное платье. Эйлин не знала, откуда брались все эти наряды, а спрашивать не решалась. У Дрейка, разумеется, не было столько денег, чтобы регулярно покупать ей все эти шелковые и атласные платья. Но кто бы ни покупал их, скоро ему придется выбирать платья с гораздо более широкой талией.

Внимательно осмотрев сделанную горничной шнуровку, Эйлин наконец призналась себе в том, о чем старалась не думать вот уже несколько недель. Ее груди всегда были высокими и полными, но ложбинка между ними с каждым днем становилась все уже и глубже, и лиф платья уже с трудом сходился у девушки на груди. К тому же груди почти постоянно болели, чего, не было раньше. Хотя они занимались любовью каждую ночь и Дрейк часто оставлял на них яркие синие пятна. По-видимому, тошнота не имела ничего общего с выпитым накануне вином, а была скорее результатом невежества Эйлин. Девушка слышала о том, что случившееся можно было предотвратить, но подробностей не знала. А здесь, во Франции, не было ни одного человека, у которого она могла бы спросить. К тому времени, как Дрейк додумался наконец предпринять хоть какие-то меры предосторожности, уже было слишком поздно.

Золотистый шелк облаком вился вокруг нее, юбка широкими складками спускалась к самому полу. Глубокий V-образный вырез доходил почти до солнечного сплетения, но высокий корсаж из атласных лент искусно прикрывал грудь.

Глядя на себя в большое зеркало в позолоченной раме, Эйлин задавалась вопросом: а заметны ли изменения в ее внешности кому-либо еще, кроме нее самой? Горничная уложила ее волосы в виде короны, украсив пряди золотыми шнурами и атласными лентами, и Эйлин стала точь-в-точь похожа на тех элегантных дам, что сидели сейчас в холле, но в душе девушка понимала, что не имеет права называться леди. Не имея возможности назвать свое истинное имя, здесь Эйлин была не больше чем любовница сбежавшего из Англии маркиза. А если бы не Дрейк, у нее не было бы даже этого. Без него ей тут вообще не было бы места. Для придворных она была всего лишь мелким развлечением, забавой. Ее присутствие давало повод для сплетен, а именно в этом и нуждалось общество Версаля.

Настало время прийти к какому-нибудь решению.

С серьезным видом Эйлин ступила на мраморную лестницу, и ее маленькие ножки быстро понесли девушку вниз, в большие золоченые залы. Обитатели графского замка только-только начали просыпаться, поэтому по пути девушке никто не встретился. Эйлин нарочно попросила горничную зайти сегодня пораньше, потому что собиралась посвятить некоторое время самой себе, чтобы никто не мешал.