Прекрасная испанка - [5]
— Да, да, — вставил хозяин, — и уже намеревались сделать наследницею всего нашего имущества. А мы не так уж бедны. Почти шесть тысяч золотых эскудо, благодарение Богу!..
— Ах, разве в том дело? — оборвала мужа хозяйка гостиницы. — Констанца драгоценнее всех богатств. Надеюсь, она не забудет нас и в роскошном палаццо!
— Что вы, матушка! — Констанца впервые назвала так добрую женщину, и та разрыдалась. А растроганный сеньор Карриасо воскликнул:
— Сеньора! Много лет назад по навету злых людей я лишился жены, а эта прекрасная девушка — своей матери. Так пусть же она и впредь считает вас своей матушкой, и я всегда рад видеть почтенных хозяев гостиницы в своих владениях. Сегодня я ваш гость. Когда-нибудь и вы будете моими дорогими гостями.
После такой речи благородного кабальеро ничего не оставалось, как сесть за стол и наполнить кубки рубиновым вином. И тогда смело выступил вперёд Антонио. Нет, нет, теперь он мог уже называться полным своим именем — дон Антонио де Авенданьо, сын почтенного кабальеро. Выступил он вперёд, низко поклонился другу своего отца и начал говорить. Пылкими словами обрисовал он свою любовь к прекрасной Констанце. Не утаил, что, прослышав о её необыкновенной красоте, остался в Толедо и устремился в гостиницу «Севильяно». Он готов был на любую работу, лишь бы оказаться вблизи Констанцы. Юноша добавил, что писал ей стихи, но так и не решился отдать. Тут уже не удержался хозяин гостиницы и прочёл наизусть строки из приходной книги, чем несказанно удивил Антонио. А Констанца, мило улыбаясь, созналась, что уже давно поняла, что Антонио — юноша знатного рода, и сразу поверила его прежнему признанию, но себя считала недостойной простолюдинкой, деревенской девушкой.
И взял за руку Констанцу вновь обретённый отец её, подвел к Антонио и торжественно произнёс:
— Если не возражает твой почтенный родитель, а мой друг и сосед, достойный дон Хуан де Авенданьо, отдаю дочь свою Констанцу тебе в жёны. Ибо вижу, что вы любите друг друга.
Потом он улыбнулся и добавил:
— Ну вот. Не успел я найти свою дочь, как её у меня отнимают. Опять я одинок.
— А я, отец? — огорченно воскликнул молодой Диего.
— Ты слишком непоседлив и наверняка долго не усидишь на месте, а снова сорвешься в какое-нибудь дальнее и полное приключений путешествие.
— Это верно, — растерянно понурился юноша. И все рассмеялись.
Тут пришло время пиру. Констанцу переодели в подобающее её нынешнему положению богатое платье. Можете себе представить, как была она в нем прекрасна, если даже и в простой одежде сияла несказанной красотой. Множество народу сбежалось посмотреть на бывшую служанку, но теперь ее иначе, как сеньорой, и не называли. Хорош был и её жених, дон Антонио де Авенданьо, которого прежде здесь видели лишь раздававшим лошадям овес да сидящим в тесной каморке за приходной книгой.
Целый месяц провели они в Толедо, и веселье не прекращалось. Все улицы были заполнены ликующими горожанами. Явились и водовозы, что когда-то здорово поколотили Диего Астурийца. Забыв обо всех обидах, он смеялся и танцевал без удержу и уже тайком сговаривался с одним толедским юношей отправиться в скором времени в Сахару.
Так окончилась история прекрасной служанки и началась долгая и счастливая жизнь сеньоры Констанцы де Авенданьо, урождённой де Карриасо, богатой и знатной дамы. У них с Антонио было трое сыновей, которые, достигнув юношеских лет, один за другим отправились изучать науки в миланский университет.
