Прекрасная голубая смерть - [41]

— Во всяком случае, не сейчас.

— Томас вас подлечит, — сказала она, тут же увела тетушку (собственно, леди Джейн приходилась ей кузиной, но Тото всегда звала ее тетей) к креслам в другом конце комнаты и тотчас забыла про Чарльза.

— За тобой послал Грэхем? — спросил Ленокс у Мак-Коннелла.

— Нет, твоя соседка. — Он кивнул в сторону леди Джейн. — Прислала записку.

— Ничего серьезного.

— Я, Чарльз, все-таки, как-никак, врач. Подними руку.

Минут пять Мак-Коннелл бережно тыкал пальцами в ребра и живот Ленокса поверх жилета, тут же перепроверяя. Затем он сел в кресло напротив дивана, извлек из кармана фляжку и отхлебнул из нее.

— Будешь джин? — спросил он.

— Нет, благодарю тебя, — сказал Ленокс.

— Ребра у тебя целы, хотя одно получило сильнейший ушиб.

— Я так примерно и полагал.

— Какую дозу советов ты готов принять?

— Максимальную, какая не обернется помехой в моей работе.

— Иными словами, никакую.

— Как-никак, ты все-таки врач, Томас. У тебя не найдется совета, который уложился бы в такие параметры?

Мак-Коннелл засмеялся.

— Полагаю, что найдется. Ты должен поскорее поесть, а затем безотлагательно уснуть. И спи как можно дольше. Не позволяй Грэхему будить тебя.

— Не позволю.

— И будь осторожен в движениях.

— Обязательно… или, во всяком случае, насколько смогу.

— Ну, тогда с тобой все будет хорошо. В конце концов. Кто это был?

— Их было двое. По указанию Итедера, думается мне.

Мак-Коннелл сделал еще глоток.

— Доказательства у тебя есть?

— Один сказал: «Предоставь это Ярду», но с тем же успехом это могло быть предупреждением от убийцы, или Барнарда, или даже от кого-то, кто хочет, чтобы я вообще оставил расследование.

— В таком случае я бы, вероятно, продолжал делать то, что делаю, — сказал доктор, — но, пожалуй, имел бы при себе револьвер.

— Мне это не по вкусу.

— Ну, не надо. Но я бы…

Ленокс вздохнул.

— Возможно, ты все-таки и прав. — Он только сейчас заметил, что Мак-Коннелл и Тото одеты для званого вечера. На нем был смокинг, а на ней голубое вечернее платье. — Куда вы направляетесь? — спросил он.

— На обед к Девонширам.

Ленокс выпрямился на диване.

— Я тоже приглашен. Ну просто вылетело из головы.

— Без сомнения они тебя извинят. Хотя и менее охотно, если ты удержишь леди Джейн при себе.

— Ну, разумеется, нет. Она и герцогиня очень сблизились.

— Совершенно верно. А Тото обожает их обеих, во всяком случае, она мне так говорит.

Мак-Коннелл устало засмеялся и снова отхлебнул из своей фляжки. Запонка на его рубашке разболталась, но Ленокс предоставил обнаружить это его жене. Она словно почувствовала, что ее муж завершил разговор — во всяком случае, она быстро погладила леди Джейн по руке и, встав, присоединилась к мужчинам.

— Чарльз, милый старичок, — сказала Тото, — вы были паинькой пациентом?

— Достаточно послушным, я думаю.

— И удержите тетеньку у себя?

— Ну конечно, нет.

— Отлично, — сказала Тото.

Однако леди Джейн бросила на свою племянницу неумолимый взгляд.

— Во всяком случае, я останусь тут на ужин, — сообщила она. — Тото, извинись перед Мэри и скажи ей, что я сыграю роббер в вист после того, как мы с Чарльзом простимся, если она не против.

Тото выглядела крайне рассерженной.

— Не стой тут, как злюка-кошка, тебе это ничего не даст, — сказала леди Джейн. — Отправляйтесь, отправляйтесь!

Тото обиженно обняла кузину и снова чмокнула Чарльза в щеку. Мак-Коннелл кивнул на прощание, и они ушли.

— Тебе не обязательно было оставаться, — сказал Ленокс леди Джейн.

— Как бы не так! Я предупредила Грэхема, чтобы он подал ужин в столовую.

Ленокс улыбнулся. Ужин был самым простым — холодные нарезанные помидоры, картофельное пюре и молоко — совсем, как они ужинали вместе, когда были детьми. Ели они за боковым столом, смеясь и болтая, а снаружи опять пошел снег.

Глава 23

Покидая дом Ленокса, Мак-Коннелл, видимо, вручил Грэхему драхму снотворного порошка, и тот, в свою очередь, подсыпал его пациенту. В результате Ленокс наследующее утро встал в девять часов и, хотя Клод Барнард счел бы это несусветной ранью, для детектива час был поздним. Сон заметно облегчил боль, хотя ребра еще ныли, а ссадина на лице распухла. Однако он хорошо выспался и чувствовал себя вполне готовым для не слишком тяжелого трудового дня. Воспоминание о поблескивающем ноже будило ужас где-то в глубине его души, но он его игнорировал.

Оказалось, что снег шел всю ночь напролет, и город окутала свежая белая пелена. Окно в спальне Ленокса было широким, а возле окна стояло очень удобное кресло — достаточно близко и от камина, — и Ленокс позавтракал в этом кресле в халате и домашних туфлях. Он только-только успел привыкнуть к старому снегу, который уже приспособился к обычаям городских тротуаров, и хотя новая пелена ласкала взгляд, пока он пил горячий кофе и ел жареный хлеб, Ленокс понимал, что она значительно увеличит трудности пешего хождения.

Он сидел с заключительной чашкой кофе еще долго после того, как отодвинул в сторону поднос с остатками своего завтрака на тумбочке, и медленно прихлебывал, угревшись в кресле, а впереди маячила перспектива долгого дня. Порой он предпочитал дать себе лишние полчаса, прежде чем выйти из дома, и побаловал себя таким образом в это утро. Он решил, что после вчерашнего вечера это позволительно.