Прекрасная Джоан - [11]

Как и во многих сицилийских дворцах, в Ла-Зиза не было окон, выходящих на улицу; один или два раза в день я поднималась по лестнице на плоскую крышу и смотрела в сторону гавани и дороги, ведущей в город. Всякий раз надеялась я увидеть паруса кораблей Ричарда или большой отряд его рыцарей, но время шло, а никто не появлялся…

В марте, когда на Сицилии начинается самое прекрасное время года, когда ярко светит солнце и цветы превращают остров в земной рай, я оставила мрачные мысли и позволила себе надеяться, что Ричард скоро прибудет. Он собирался отправиться в Святую землю летом.

Чтобы чем-то занять себя и придворных, я решила подготовить Ла-Зиза к приезду Рика. Весь дворец по моему приказанию был вымыт и вычищен, полы натерты. Особое внимание было уделено палатам, в которых должен был разместиться брат, и моей главной гостиной.

В апреле, мае и июне солнце так пекло, что я могла подниматься на свою смотровую площадку на крыше только рано утром и после вечерни. Но даже в эти часы дорога была пыльной и пустынной, а в синих водах залива почти не было кораблей.

В июле и августе подул сирокко; ночи стали такими же душными, как и дни, и мной овладело отчаяние.

Лежа без сна, я думала о побеге. Может, мне удастся переодеться мужчиной, проскользнуть мимо стражников, украсть лошадь и ускакать в Мессину? Моя мать и ее фрейлины переоделись амазонками и верхом принимали участие во Втором крестовом походе. Неужели я, дочь своей матери, позволю Танкреду вечно держать меня в заточении?

С другой стороны, фрейлины матери были отважные молодые француженки; мои же придворные дамы не так молоды и совсем не так отважны. За двенадцать лет нашей жизни с Уильямом все английские фрейлины покинули меня – кто уехал домой, в Англию, кто отбыл в мир иной. Привязавшись к нашим добросердечным сицилийцам, я заполняла освободившиеся вакансии дамами из местных знатных семейств. Но они привыкли вести жизнь спокойную, размеренную, безопасную, зачастую вдали от мира и угождать своим мужчинам. Разумеется, они вовсе не жаждали приключений. Они легко пугались и во многих случаях не умели принимать решение. Кроме того, ни одной моей фрейлине я не могла довериться до конца. Меня смешила сама мысль о том, что я попрошу кого-то из них помочь мне бежать. Нет, если я и обращусь с такой просьбой к кому-нибудь, то только к мужчине. Пересчитав своих людей по пальцам, я вскоре убедилась, что и этот план едва ли осуществим, ибо Танкред позволил мне взять с собой лишь моего духовника (который был старейшим секретарем Уильяма) да двух поваров из Палермо.

Кроме того, эта невыносимая жара! В конце августа, убеждала я себя, ночи станут прохладными, и тогда я что-нибудь придумаю.

Случай вскоре представился. Однажды леди Катерина удивила меня, приведя в сад одного из поваров, его звали Джорджио. За ним шел поваренок с большим серебряным подносом, на котором лежала огромная рыба, окруженная апельсинами и лимонами. Заметив, что охранник Танкреда идет следом и подозрительно присматривается, я довольно сердито отослала его прочь. Уж со своим поваром я имею право говорить без посторонних, заявила я! Когда охранник, пожав плечами, удалился, Джорджио облегченно вздохнул и показал на тарелку в руках юноши.

– Примите в дар, ваша светлость, – объявил он так громко, чтобы его мог слышать охранник. – От Джузеппе, рыбака, который с юности поставляет рыбу во дворец. Он хотел принести ее вам лично, надеясь получить пару монет, но люди лорда Танкреда его не пустили. – Тут он понизил голос: – Ваше величество, Джузеппе – ваш преданный друг, один из немногих, кого еще беспрепятственно пропускают сюда, и я попросил его собирать для нас все новости, какие он может узнать. Он знает, что вы пленница. – И тут же заговорил громче: – Я пришел спросить, какой соус мне приготовить для этой особенной рыбы. – Дальше снова шепотом: – Капитан одного торгового судна из Марселя сообщает, что туда прибыл король Ричард с флотом и армией!

Сердце едва не выскочило у меня из груди. Ричард! Наконец-то! Но Марсель все же очень далеко.

– Что это за рыба, Джорджио? – спросила я, не слушая, однако, ответа.

Пряча руку за складками платья, я сняла с пальцев два кольца. Одно подарил мне Рик, когда двенадцать лет назад прощался со мной; второе, с драгоценным камнем, очень дорогое. Я подозвала к себе Катерину.

– Пожалуйста, принесите мой кошелек, – сказала я. – Такой необычный дар нельзя оставить без награды.

Когда она ушла, я, отвернувшись, тихо, едва шевеля губами, заговорила с Джорджио:

– Вместе с деньгами даю вам два кольца. То, что попроще, нужно передать моему брату, а кольцо с драгоценным камнем пойдет в уплату капитану корабля, который переправит мое послание и кольцо королю Ричарду. Пусть передаст, что Танкред держит меня в Ла-Зиза пленницей уже почти год и я прошу о помощи. Вот и все. – Повысив голос, я добавила, беря с блюда ветвь со спелыми апельсинами: – Джорджио, подайте мне эту рыбу к обеду с любым соусом, какой сочтете нужным приготовить.

Я не позволяла себе надеяться на успех до тех пор, пока не узнала от самого Джорджио о том, что капитан торгового судна получил кольца и возвращается в Марсель с моим посланием. И тогда я снова начала считать дни и ночи. Столько времени пройдет, пока судно благополучно доберется до порта своего назначения! И еще больше времени понадобится Рику, чтобы доплыть до Сицилии. В пути возможны всякие задержки, ведь армия и флот передвигаются медленно.