Преисподняя - [38]

– Валяй, – согласился я. Картировщики Преисподней всегда поражали меня своим идиотизмом. Когда кому-то хочется лезть туда, куда все остальные не стали бы заглядывать ни за какие сокровища, – это выше моего понимания.

Я вернулся к списку:

– Остаются еще двое. Брайан Эйвери жил неподалеку от Макферсон-сквер в коммунальном доме, принадлежащем обществу под названием “Машина Очищения”.

– Звучит вполне чистоплотно.

– Последняя – Дейрдре О'Коннор. Ты только посмотри, на кого она работала!

Рэчел покачала головой и вздохнула:

– Еще один демон.

– Да. С этим мы еще не встречались.

Рядом с фамилией О'Коннор на листке бумаги было написано: “Амо-Амас-Амат филмз” (демон Асмодеус)”.

– Это порнокороль, о котором нам рассказывал Красавец. Одна я туда не пойду, Гидеон.

Я охотно согласился с ней: – Судя по тому, что я слышал, туда вообще лучше не соваться в одиночку. Давай сделаем так: я высажу тебя у картировщиков Преисподней, сам проверю этого Эйвери, а потом вернусь за тобой. На студию поедем вместе.

Офис компании “Эсхатология инкорпорейтед” находился в ветхом здании по соседству с опасным районом трущоб, но Рэчел без колебаний вышла из автомобиля. Все же я подождал, пока дверь за ней не закрылась, а потом поехал на восток, к Макферсон-сквер.

Мне пришлось поспрашивать на улице, прежде чем я нашел обиталище “Машины Очищения”. Дом стоял в узком переулке, напротив такого же древнего строения с маленьким полукруглым двориком. На фасаде этого строения красовалась надпись “СЕМЬ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ”, нанесенная краской из пульверизатора. Трое ребят в джинсах и жилетах из синтетической кожи сидели на ступенях крыльца и в открытую курили сигареты. Очевидно, полиция не часто заглядывала в эту крысиную дыру. Я указал на дверь противоположного дома и спросил юнцов:

– Скажите, здесь коммуна “Машины Очищения”?

Они не ответили, но посмотрели на меня так, словно я сказал что-то плохое об их мамочках. Затем самый большой парень в кожаном жилете, оставлявшем обнаженными его мускулистую грудь и руки, встал и вразвалочку подошел ко мне. Его лицо было бледным и прыщавым; схваченные лаком черные волосы торчали во все стороны лоснящимися иглами. Он улыбнулся, показав набор желто-зеленых зубов. Должно быть, эта улыбка казалась ему загадочной и угрожающей.

Затем он заговорил. Он произнес всего лишь три слова, причем первыми были “пошел на…”, но этого было достаточно, чтобы заткнуть ему пасть в киберкамере со сроком по одному году за слово.

– Я всего лишь спросил, – дружелюбным тоном отозвался я. Мне не хотелось ввязываться в драку. Беглец и убийца правоверных слуг императора не должен привлекать к себе внимание. Я развернулся и зашагал к противоположному дому, собираясь постучать в дверь, но тут на мое плечо легла тяжелая рука.

Мой новый знакомый снова произнес три заветных слова. Я повернулся и посмотрел на его ухмыляющуюся физиономию.

– Я уже слышал это, – вежливо ответил я. – Если у тебя есть что добавить, то я слушаю, а если нет, то меня ждут другие дела.

Моя речь не произвела на него впечатления. Он еще раз повторил свое заклинание – на этот раз погромче и с увеличенными паузами между словами. Очевидно, это были единственные слова, которые он знал, и я сомневаюсь, что он понимал их смысл.

Я взглянул на двух других парней, сидевших на крыльце.

– Скажите, чего он хочет? Дать ему косточку или погладить по головке?

Заговорил более высокий, расчесывавший свои длинные космы с тех пор, как я вошел в переулок. Его словарь оказался более обширным, но речь была не более вразумительной, чем у его приятеля.

– Ему западло, что ты винтишь к Чистякам, – объяснил он.

– Передайте ему, что мне очень жаль разочаровывать столь красноречивого молодого человека, но я вынужден это сделать. – Я повернулся и пошел прочь. На мое плечо снова легла рука, и я услышал первые два слова, произнесенные с той же интонацией. Но третьего я не услышал. Оно застряло в горле у паренька вместе с ребром моей правой ладони.

Я старался немного сдержать удар, поскольку никогда не считал невежество смертным грехом, но парень оказался ближе, чем я ожидал, и я ударил его сильнее, чем собирался. Он упал так, словно кто-то выхватил мостовую из-под его ног, и распростерся на асфальте. Его руки потянулись к горлу; секунду спустя он выкашлянул сгусток крови. У меня возникло подозрение, что я разбил ему гортань. Жаль, конечно, но если те три слова были единственными, которые он знал, то это небольшая потеря для человечества.

Двое других юнцов мгновенно вскочили и бросились ко мне – один с длинной заточкой, вынутой из сапога, а другой со своей металлической расческой, которую он держал как опасную бритву. Не теряя времени, я выхватил “авенджер” и направил его на них.

– Спокойно, джентльмены. – Я посмотрел на задыхающегося парня, валявшегося на мостовой. – Отведите вашего друга домой и постарайтесь показать его врачу. А если возникнут вопросы, можете сказать, что он нечаянно поранился электробритвой.

Заточка и расческа исчезли. Ребята поставили на ноги своего очаровательного компаньона. Он все еще харкал кровью, но было ясно, что выживет. Я подождал, пока они не скрылись в своей крысиной норе, а потом подошел к другой двери.