Преисподняя - [20]
Хотя Юдзо и уверял Такэси, что не собирается в тот ресторан, он всё-таки туда пошёл. Один. Решил проверить, всё ли там так, как было во сне, но идти вместе с Такэси не хотелось. Да, Юдзо помнил это место. Он вошёл и сел за тот самый столик. Пока озирался, стараясь побороть чувство стыда, которое он испытывал за прошлый визит сюда, появился тот самый благопристойный бесстрастный официант.
— Ты меня помнишь? — спросил Юдзо.
Официант пристально посмотрел на него и еле заметно улыбнулся.
— Маленький бродяга… Это вы?
— Это был голодный дух. Не пацан, а голодный дух.
— Понимаю. — Официант низко наклонил голову. — И вы не очень стыдитесь за…
— Нет. Поэтому я снова здесь.
— Тогда добро пожаловать.
Казалось, официант говорил искренне, но раскрывать перед ним душу Юдзо не собирался.
— Нет, правда. Мы очень рады, что вы нас снова посетили, — повторил официант.
— Те двое часто здесь бывают?
— Ну как сказать… — замялся официант. — Тут со временем как-то не очень понятно. Думаю, вы уже сами заметили. — И торопливо добавил: — Я знаю, вы сюда слишком рано перебрались.
Видимо, он имел в виду, что Юдзо умер совсем молодым. Юдзо догадывался, что Такэси на самом деле гораздо старше, чем кажется. То есть его вечное тело должно быть старше, но в зависимости от собеседника, от того, кто находится рядом в тот или иной момент, оно может как-то трансформироваться. А возможно, только в глазах Юдзо было так. Вечное тело самого Юдзо, похоже, имело одну-единственную форму. «Раз так, — думал он, — братва, очутившись здесь, сразу меня узнает. Где сейчас Датэ и Хаттори? Эти двое, когда умрут, точно попадут сюда, а раз их нет — значит, ещё не убили. Эх! Братаны всё-таки. Через столько вместе прошли».
На открытии сезона в Кабуки-дза Кондзо Итикава перед самым выходом на «дорогу цветов»[15] заблудился в цокольном этаже собственного театра. По проходу, устроенному под самой «дорогой цветов», он должен был добраться до лестницы, где за шторой находилась гримёрная, — там ему предстояло дожидаться своего выхода, но по чьей-то указке на пути навалили плетёные ширмы и прочий реквизит. Кроме того, в подвале теперь располагались аппаратные с системами электрообеспечения и кондиционирования воздуха, чего в прежние времена, разумеется, не было. Между аппаратными сложили декорации, пробираясь через которые Кондзо сбился с пути. И не мудрено — пространство под сценой превратилось в настоящий лабиринт.
Это всё Яматоя! Его работа! Несмотря на охватившее Кондзо нервозное замешательство, он сразу сообразил, кто за всем этим стоит. Роль Исо-но Тоята в пьесе «Сакура в императорском дворце, или Визит Бэнкэя»,[16] которая шла в тот день, была коронным номером Яматоя. Кондзо, хотя и считался одним из ведущих актёров труппы, не принадлежал к знаменитой актёрской династии, и то, что такую роль дали ему, было исключительной удачей для него и страшным ударом для Яматоя, числившегося в том же составе. Администрация театра предпочла Кондзо, который пользовался огромной популярностью и обладал потрясающим талантом.
Кондзо ударился коленом о бутафорский валун и застонал. Через звукоусилители он слышал, что происходит на сцене. Нарикомая, игравший леди Сидзука, и сын Яматоя — Мондзабуро, исполнявший роли Кё-но Кими и служанки Синобу, которая по сюжету должна была умереть вместо своей хозяйки, вели диалог.[17] Судя по их репликам, Кондзо следовало появиться на сцене через несколько минут. Положение было критическое.
— Разве я обладаю правом просить у Синобу жизнь, даже во имя спасения собственной?
Мысленно возвращаясь назад, Кондзо вспомнил, что Нарикомая вёл себя на репетициях вызывающе, отпуская ехидные замечания по поводу тех, кто мелькает на телевидении. Плевать! Надо срочно выбираться отсюда! Кондзо был одет в хаори,[18] на голове замысловатый, напоминающий формой улитку, парик, сложный, с разными оттенками коричневого, грим вокруг глаз. На плече палка из вишни, на которой болтается выдолбленная тыква. Этакий беззаботный франтоватый повеса. Каждому было ясно, что эта роль сделала бы Кондзо ещё более популярным. Он не мог позволить, чтобы Яматоя своими кознями помешал этому. Оказалось, однако, что, потеряв ориентировку, очень трудно снова отыскать верное направление. Приходилось блуждать в полумраке — единственным источником света под сценой были лампы аварийного освещения — и двигаться на ощупь, выставляя перед собой то руку, то ногу. Кондзо пробовал идти быстрее и тут же обо что-то спотыкался, поворачивал обратно и снова наталкивался на какое-то препятствие.
— Ты должна позаботиться о своём положении и о жизни ещё не рождённого ребёнка, которого носишь под сердцем.
— Разве это может быть оправданием? — отвечал пронзительным фальцетом Мондзабуро. — Если бы не сострадание Бэнкэя, меня бы уже не было в этом мире. Увы! Чтобы я жила, должна умереть Синобу…
Вдруг у Кондзо отвисла челюсть: они же все заодно! Точно! Этот Мондзабуро, лисья морда, ухмылялся у него за спиной с самой первой репетиции, они с Нарикомая всё время перешёптывались и пересмеивались. Договаривались о чём-то. Но за ниточки дёргает, разумеется, Яматоя. Он в театре важная шишка. Только Яматоя мог организовать такой крупномасштабный заговор, в который втянули даже рабочих сцены. Кунихиро, «адъютант» Кондзо, должен был сопровождать его до гримёрки, но в последнюю минуту его послали разбирать реквизит. Такое распоряжение мог отдать только человек уровня Яматоя. Дьявол! Но что толку дёргаться — сейчас всё равно ничего не исправишь. Через несколько минут его выход, и, похоже, он не состоится.
Ясутака Цуцуи (р. 1934) — пожалуй, последний классик современной японской литературы, до сих пор остававшийся неизвестным российскому читателю, лауреат множества премий, в том числе премии Танидзаки и премии Ясунари Кавабаты. Его называли «японским Филипом Диком» и «духовным отцом Харуки Мураками»; многие из его книг были экранизированы — например, по роману «Паприка» Сатоси Кон поставил знаменитое одноимённое аниме, а роман «Девочка, покорившая время» послужил основой двух полнометражных кинофильмов и двух телесериалов, манги и аниме.В предлагаемом вашему вниманию сборнике бонсай навевает эротические сны, а простой токийский клерк ни с того ни с сего становится объектом внимания всех СМИ, японский торговый представитель вынужден пойти на почасовую службу в армию африканской страны Галибии, власти давшего крен плавучего города Марин-Сити отказываются признать этот очевидный факт, а последний в стране курильщик засел на крыше парламента, отбиваясь от газовых атак вертолётов ВВС…Впервые на русском.
Ясутака Цуцуи – пожалуй, последний классик современной японской литературы, до недавних пор остававшийся почти неизвестным российскому читателю. Его называли «японским Филипом Диком» и «духовным отцом Харуки Мураками», многие из его книг были экранизированы – например, по предлагающемуся вашему вниманию роману «Паприка» Сатоси Кон поставил знаменитое одноименное аниме, а Вольфганг Петерсен («Бесконечная история», «Самолет президента», «Идеальный шторм», «Троя», «Посейдон») готовит игровую постановку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В 2003 г. по книге был снят одноименный фильм, получивший несколько международных наград. Сам автор не раз заявлял, что теле- и киносценарии являются полноценными литературными произведениями, наравне с театральными пьесами. Как нам кажется, данное произведение красноречиво демонстрирует творческое кредо писателя — нарочитое размывание границ между высокой и массовой литературой.
В этом сборнике читатель найдет рассказы фантастов разных стран, посвященные самым необыкновенным фантастическим изобретениям. С их помощью герои добиваются бессмертия, приобретают способность проходеть сквозь скалы, преодолевают силу тяжести, решают задачи, которые стоят перед современной наукой.
«Гордиев узел» — уникальная хрестоматия, своего рода история японской научной фантастики. Сформировавшись как самостоятельный жанр в 60-е годы ХХ в., японская НФ ныне являет собой совершенно новое, самобытное «национальное блюдо». Российскому читателю антология дает долгожданную возможность познакомиться с широким спектром японской научно-фантастической литературы второй половины прошлого века.В сборник вошли самые репрезентативные произведения самых «звездных» авторов, отражающие все периоды развития этого жанра в Японии.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.