Преисподняя - [46]

Все трое были обречены.

Ситуация требовала от Призрака мгновенного решения: спасать ли полицейских, ставя под удар поручение Каваны, или дать им погибнуть ради «высшего блага».

28

Они всегда неплохо ладили, и тем не менее Абберлайн и Обри были отнюдь не в восторге друг от друга. Начать с того, что Абберлайн считал Обри весьма заурядным полицейским. Со своей стороны Обри полагал, что его младшему коллеге недурно бы научиться элементарному человеческому состраданию.

Обри вновь заговорил об этом по пути к дому супругов Во на Бедфорд-сквер.

– Ты же знаешь, Фредди: наша служба связана с работой с людьми, – говорил он Абберлайну, когда они шагали по шумной Тоттенхэм-Корт-роуд. – Служение справедливости и правосудию – это замечательно. А как насчет служения людям?

– Для того, Обри, и существуют правила, – напомнил Абберлайн. – Они созданы для всеобщего блага.

Полицейские обогнули двух «собачьих золотарей», не поделивших довольно большую кучу собачьего дерьма. Конкуренты были готовы затеять драку, но, увидев приближающихся констеблей, разыграли встречу старых приятелей. Обри наградил их хмурым взглядом.

– Возможно, и так, – продолжал Обри, когда «аромат» кучи остался позади и можно было снова дышать. – Все хорошо, пока ты не начнешь ставить правила на первое место, а благополучие людей – на второе. Вот о чем я говорю. И потом, в правилах всего не предусмотришь. Если наша теория верна, получается, что человек с револьвером хладнокровно застрелил ту несчастную девчонку. Спрашивается, справедливо ли арестовывать другого человека, расправившегося с ее убийцей?

– Давай сначала выясним, как все было на самом деле. Тогда и поговорим насчет справедливости.

Дом, ради которого полицейские затеяли это путешествие, относился к категории особняков, выглядящих богаче, чем они есть на самом деле. Это было здание в георгианском стиле, с фасадом, выложенным плоскими кирпичами. Таких обманчиво богатых домов здесь хватало. Бедфорд-сквер находилась в достаточной близости от Тоттенхэм-Корт-роуд, что позволяло элегантно одевающимся жителям пешком добираться до своих контор. И в то же время площадь была достаточно удалена от упомянутой улицы, чей неумолчный шум и лязг мог свести с ума тех, кто на ней жил.

Полицейские стояли, засунув большие пальцы за форменные ремни, и разглядывали дом супругов Во. Жалюзи в эркере были опущены. Но окошко над входной дверью тускло светилось. Значит, в доме кто-то был. Абберлайн и Обри поднялись на крыльцо. Воображение рисовало Абберлайну миссис Во рыдающей по пропавшему мужу…

– Так где этот мерзавец?

Предположение Абберлайна подтвердилось лишь отчасти. Миссис Во действительно была дома и намеревалась что-то печь. Ее лицо и руки покрывал белый мучной налет. Однако никакого намека на слезы полицейские не заметили.

– Входите, – произнесла миссис Во, впуская их.

Обликом своим она напоминала упитанную жену мясника. Картину дополняло красное лицо и белый фартук с пятнами неизвестного происхождения.

– Где его носит, черт побери?

– Мы не знаем… – выпалил Абберлайн, обескураженный ее свирепостью.

Разговор начался не самым лучшим образом. Полицейские были почти уверены, что перед ними сама миссис Во, если только экономка супругов не обладала столь скверным характером и не была столь дерзкой, чтобы вести себя подобным образом с посторонними. В любом случае женщина завелась не на шутку.

– Как это вы не знаете, где он? Тогда зачем явились ко мне? Вам надо не здесь околачиваться, а искать его.

Она досадливо всплеснула руками и стремительно двинулась вглубь дома, оставляя мучные следы на терракотовых плитках.

Абберлайн и Обри переглянулись, потом молодой констебль смерил старшего коллегу взглядом и сказал с улыбкой:

– Твой тип женщин.

– Прекрати, – нахмурился Обри. – Мы последуем за ней или здесь будем толкаться?

Они закрыли дверь на задвижку и прошли на кухню, где миссис Во скалкой вымещала свою досаду на внушительном куске теста. В воздухе плавали мучные облака, почти скрывая хозяйку дома из виду.

На кухонной стене висела фотография, запечатлевшая миссис Во с мужчиной, чье тело Абберлайн потерял в Белль-Айле. «Мы пришли по адресу», – подумал констебль и слегка толкнул локтем Обри.

– Мадам, – снова попытался начать разговор Абберлайн, надеясь, что теперь держится увереннее. – Человека, по описанию похожего на вашего мужа, видели в трущобах Олд-Никол, там, где…

– Все верно. В тот вечер… в смысле, когда он пропал… он собирался в Олд-Никол, – ответила она, продолжая дубасить тесто скалкой.

«Вот он, новый средний класс», – думал Абберлайн. Эти ели досыта, не уступая аристократам. Единственное, им все приходилось делать самим. Потом в голову ему пришла одна мысль, и он спросил хозяйку дома:

– А какой род занятий был у вашего мужа?

– Фотограф он, – ответила миссис Во таким тоном, что стало сразу понятно, какого она мнения о ремесле своего благоверного.

– Значит, фотограф? – продолжал Абберлайн. – И какое же дело могло быть у фотографа в трущобах Олд-Никол?

Все еще яростно раскатывая скалкой тесто, миссис Во презрительно посмотрела на Абберлайна:

– Чего вы ко мне прицепились? Откуда мне знать, какие делишки он проворачивал в трущобах, да еще в такое время? Мне он не рассказывает, чем занимается, а я, по правде говоря, и не спрашиваю.