Предвестники зари - [14]

– Кофе хочешь? – спросила она.

– Откуда? – изумился я.

– Неужели я да не придумаю? – засмеялась голограмма. Поднявшись с места, открыла узкую дверцу рубочного санузла. Ах, да, конечно, я и забыл, что воду в кранах можно нагревать до любой температуры! А сам гранулированный кофе Падме, очевидно, забрала в камбузе заблаговременно. Через минуту по рубке поплыл характерный аромат, который ни с чем не спутаешь. Конечно, «правильный» кофе нужно варить, но и растворимый с Земли заметно лучше, чем галактический аналог, приготовляемый из совсем другого растения.

– А где же передник? – пошутил я, вспомнив тот день, когда Падме впервые своими голографическими руками внесла в рубку поднос, сразив наповал и Рийо, и Осоку.

– Сюда не подойдёт, – улыбнулась она. Что правда, то правда. Сегодня Падме нарисовала на себе нарядную блузу с баской и узкую юбку, отделанную по подолу и разрезам широкой узорчатой полосой. Фартук официантки на таком вряд ли был бы уместен. Вообще, с того момента, как она обнаружила, что может быть не просто бесплотным изображением, отношение к себе у нашей «хозяйки» заметно переменилось. Раньше на ней всегда было одно и то же строгое платье, изначально чёрное, потом – меняющее цвет вместе с электрохромным покрытием корпуса корабля. Теперь совсем другое дело. Утром, например, Падме предпочла спортивный стиль, сейчас – элегантно-деловой. А вечером, может быть, захочет появиться снова в брюках или в чём-нибудь классическом, вроде тех архаичных платьев, что считаются «формальными» на большинстве планет. Не забывала она и про волосы, благо вручную завивать локоны и плести косички не требовалось, и произвольно меняла не только укладку, но и длину, и оттенок, от естественного тёмного до яркого каштанового. Вызывая этим белую зависть у Рийо.

– М-м, какой запах! – восхитилась, входя, панторанка, легка на помине.

– Тебе тоже сделать кофе? – с готовностью предложила Падме.

– Да, пожалуйста.

– Наш дорогой гость присиделся в гостиной, как я погляжу, – заметил я.

– И не говори, – махнула рукой панторанка. – Каталоги изучает.

– Какие каталоги?

– Аукционов. Мне показалось, антиквариат.

– Не показалось. Он самый, – Падме подала панторанке кофейную чашку. – Не это ли везёт Крефей?

– Возможно. Но, думаю, не предметы искусства, а что-то более ценное – книги или артефакты. Иначе бы он так не трясся за свою жизнь, – Рийо поморщилась, оттянула пальцем тугой воротничок жакета. – Конспиратор… hrenov, правильное слово? Нет бы сказать с самого начала, что летим на Тарис. Можно было попросить сестёр Вао навести справки, что там сейчас творится.

– Да, точно, они же оттуда родом! – вспомнил я. – Алема говорила.

– Более того, их клан – самый влиятельный в диаспоре и всегда в курсе обстановки.

– Что ж, придётся лезть без разведки.

Ночью нас с Осокой разбудила Падме. Лицо её выражало крайнюю степень тревоги.

– Ребята, извините, что беспокою, – сказала она, – но в моём компьютере копается злоумышленник.

– Наёмники? – мгновенно подскочила Осока.

– Нет. Железный адвокат ботанского торгаша.

– Отключай замок двери в его каюте!

Я схватил подругу за плечо:

– Только без мечей. Иначе он поймёт, кто ты.

– Не волнуйся. Я знаю, что я делаю.

В каюте было темно, лишь прямоугольник света упал на покрытие пола, когда открылась дверь.

– Ах ты, ведроид поганый, – прошипела Осока, выбрасывая вперёд правую руку. Тускло блестящий силуэт мистера Скрайджела дёрнулся, посыпались искры, дройд замер в неловкой позе… и с грохотом завалился на журнальный столик. В темноте кто-то истошно взвизгнул.

– Свет! – скомандовал я, неловко пытаясь прицепить на ухо наушник. Мягко осветился потолок каюты. Борск Крефей сидел, забившись в угол, и таращился на нас выпученными от страха глазами.

– Что… Что вы себе позволяете?? – голос его сорвался на фальцет.

– Тот же вопрос Вам, мистер, – мрачно произнесла Осока. – Как это понимать?

Она указала на живописно развалившегося поперёк каюты обездвиженного дройда. От его солнечного сплетения тянулся к вскрытой панели на стене оптический кабель.

– Не знаю! Это не я! Я не знаю, я спал!

– Да, Вы не лжёте, – Осока вздохнула и безжалостно прибавила: – Похоже, Вас кто-то использовал, как безмозглого щенка. Ладно, будем разбираться. Этого дройда мы временно забираем.

– Конечно-конечно! – уже нормальным голосом вскричал ботан. – Раз он шпион, нужно детально исследовать его память.

– И попрошу сдать все имеющиеся у Вас носители информации.

– Безусловно. Вот. Вот и вот. Вы должны понимать, я тут совершенно ни при чём…

– Что я должна, а что нет, я решу сама, – перебила Осока. – Вы не отдали один носитель.

– Да-да-да, я позабыл, он вот здесь, в кармане сюртука.

– Благодарю вас, – почти промурлыкала Осока и тут же снова произнесла резким, отрывистым тоном: – Теперь быстро: кто посоветовал нашу компанию?

– Одна важная особа. Заместитель имперского министра.

– Имя, имя!

– Фема Бааб, – выдавил Крефей.

Я, признаться, ожидал услышать совсем другое имечко – смазливого Осокиного Знакомца. Впрочем, моим дамам, как оказалось, было хорошо известно и это имя тоже.

«Подлиза Бааб, информатор Палпатина в Сенате ещё во времена Республики