Предтечи Зверя. Алёна - [2]

В это время отшельник Георгий, закончив беседу, предложил гостю пойти с ним. Проходя мимо девичьей обители ласково позвал:

– Дитя моё, пора.

Девушка вздохнув, оторвалась от своих обрывочных мыслей и, вновь накинув капюшон, закутавшись в тёмный плащ, вышла.

У пещеры их уже ждали. Их было человек пятнадцать. С детьми на руках, с подростками, со скрюченными или искалеченными родственниками.

– Сегодня вы, вы, вы… и вы. Как договаривались, - обратился к ним отшельник.

– А… святой отец, а мы?

– Ночь коротка, а случаи тяжёлые. Долгой молитвы требуют.

– Но мы приехали аж…

– Все здесь не местные. Вот они - кивнул Георгий на отобранных - уже ждут неделю, подождёте и вы.

– Но вы не отказываете?

– Я никому не отказываю. Езжайте, устраивайтесь и молитесь, чтобы вам не отказал Господь в милости своей.

– Святой отец, но мой ребёнок… Я боюсь, что…

– Оставайтесь. И уже заходите. Прямо сейчас. Остальные можете подождать вон там, на полянке. Там и скамьи, и костёр скоро разведут. А лучше - вон, в часовенке молитесь.

– Дитя моё, сегодня с нами побудет отец Арсений. Он приехал очень издалека подивиться чудесам, которые Господь являет в этой пещере. Фигура в капюшоне молча поклонилась.

– Теперь пора. Что у него, сестра моя? - обратился отшельник к матери уже лежащего на сколоченной деревянной кровати ребёнка лет восьми.

– Врачи говорят… врачи говорят… - разрыдалась мать, из суеверного страха не решаясь назвать болезнь её именем.

– Хорошо, сестра моя. Не надо. Становись вот здесь на колени и молись! Умеешь хоть?

– Выучила. Специально выучила.

– Это похвально. Только молись с душой и Бог услышит.

Отшельник подошёл к кровати, наклонился к ребёнку. Подозвал закутанную в плащ девушку. Чудотворец покропил ребёнка водой из большого серебряного сосуда, воздел над ребёнком руки, а ассистентка отвела по сторонам обшлага широких рукавов его сутаны. Вскоре над ребёнком появилось сияние, лучи которого исходили от рук целителя. Закрыв глаза, он молился. Видимо, молилась и закутанная фигура - был слышен тоненький шёпот. Сияние разгоралось всё ярче, молитвы всё истовее. Прошло не меньше часа, а целитель и девушка продолжали. Мать больного ребёнка прервала молитву и со страхом посмотрела на эту странную пару. И в этот же момент ассистентка начала медленно оседать. Погасли и удивительные лучи.

– Ты зря перестала молиться, - сурово обратился отшельник к всё ещё стоявшей на коленях женщине. - Но Господь милостив. Твоему сыну теперь ничего не угрожает. А завтра он будет совершенно здоровенький. Бога благодари, не меня! - оторвал он руку от губ разрыдавшейся женщины. - Иди с миром! А следующий пусть заходит через четверть часа.

Когда женщина унесла ребёнка, брат Георгий отвёл полубесчувственную девушку к стене пещеры, уложил на низенькую кроватку и завозился с чем-то в темноте. Затем скрипнули петли, и откуда-то сверху полился лунный свет.

– Ну вот, видел? - обратился отшельник к отцу Арсению. Но тот молчал, разглядывая открывшееся личико.

– Совсем молодая, - закончил он свои наблюдения. - И ты уверен, что этот ребёнок…

– Да, она его исцелила. Она сейчас придёт в себя.

И дёйствительно, очень скоро девушка открыла глаза. Арсений увидел вдруг, как холодным голубым льдом блеснул её взгляд и почему-то вздрогнул. Но лёд сразу растаял. А может, он вообще почудился священнику.

– Ой, Вы извините, что я… Но у меня всегда так, когда им больно. И когда надо всё делать быстро. Но я сейчас, я уже.. Она всё ещё пошатываясь, села и повернула к лунному свету лицо с широко раскрытыми глазами.

А затем… Затем всё повторилось. И ещё раз. И ещё. И ещё. Когда же в пещеру начала просачиваться предрассветная прохлада, Георгий и его ассистентка закончили удивительное исцеление ожогов обварившейся кипятком женщины.

– Иди и молись Господу нашему! - устало напутствовал чудотворец последнюю на сегодня исцелённую.

– Всё на сегодня, братья и сёстры! - зашёл в часовню отшельник. - С остальными, как условились и как Бог даст.

Исцелённые не спешили ночью пробираться через лес - были тут же, молились. И дожидавшиеся своего часа больные, видевшие их преображение, встретили слова Григория почтительным молчанием.

Дождавшись ухода паломников, отшельник отнёс спящую девушку в её обитель, затем вместе с отцом Арсением пристроился на двух пеньках у уже догорающего костра.

– Ты всё видел, - начал он.

– Да, всё видел и понял, - жёстко ответил священник. - Эти фокусы с рукавами…

– Я ничего перед тобой и не собирался скрывать. Конечно, это она, бедное дитя. И эта сила, и это сияние, и эти исцеления - всё от неё.

– Тогда зачем - же?!!!

– Во славу Господа нашего и Церкви нашей. Ибо чудеса сии узрев, укрепятся их видевшие в вере…

– Не надо, брат. Ты скажи лучше, откуда она такая и не диавольское ли это искушение?

– Откуда - не знаю. Зимой это было. Если помнишь, лютые морозы стояли в январе. А у меня, как на грех, зуб прихватило. Стою в часовне молитву отправляю. Не отпускает. Вдруг чувствую - коснулся меня кто-то. Смотрю - дева младая, обнажённая. Да что там - голая совсем. Хотел было вскочить, искушение крестным знамением отогнать. Только чувствую - боли зубной уж и нет. А она так по - доброму: "Всё-всё-всё уже не болит и болеть не будет". Ну, встал я, накинул ей от искушения диавольского одежу кое - какую.