Представительство по назначению суда в гражданском судопроизводстве - [11]

Под официальными представителями, упоминаемыми в ст.259 ГПК РСФСР 1923г., следовало понимать лиц, в установленном порядке назначаемых судом, а не лиц, занимающих какие-либо официальные должности. При этом суд мог назначить в качестве представителя должника всех граждан, не лишенных или не ограниченных в дееспособности, с соблюдением только ограничений, установленных ст.208 Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве90, согласно которой не могли быть назначены лица, сами состоящие под опекой; лица, лишенные по суду гражданских прав (доброго имени, общественного доверия, семейных и имущественных прав); лица, интересы которых находятся в противоречии с интересами подопечного, и в особенности те, которые находятся с ними во враждебных отношениях.

Назначение официального представителя возможно было не только в стадии исполнения судебного решения, но и при разрешении споров в суде в тех случаях, когда суд, разрешая дело с применением ст.72 ГПК РСФСР в связи с неизвестностью места жительства ответчика, считал необходимым в интересах наиболее правильного и всестороннего выяснения всех обстоятельств дела привлечь кого-либо к защите интересов отсутствующего ответчика. Назначение такого представителя отсутствующего ответчика или должника суду следовало производить из лиц, наиболее близких к представляемому, определяя их в случае необходимости через соответствующие органы91. Полномочия этого представителя, действующего не по доверенности, а по назначению, ограничивались пределами, установленными ст.18 ГПК РСФСР 1923г, дающими достаточно средств для защиты интересов отсутствующего ответчика и должника.92 Согласно ст.18 ГПК РСФСР 1923г. представитель имел право на совершение всех процессуальных действий, кроме окончания дела миром, передачи спора в третейский суд, признания, отказа полностью или частично от исковых требований, передачи полномочия другому лицу и получения имущества или денег.

ГПК РСФСР 1964г.93 не содержал подобных норм о назначении представителя как ГПК РСФСР 1923г. Но не только это обстоятельство позволяет говорить некоторым авторам94 о новизне ст.50 ГПК РФ. Статьи 967¹—967¹⁴ Устава гражд. судопр. 1864 г. и ст.259 ГПК РСФСР 1923 г., прежде всего, были рассчитаны на защиту должника уже при исполнении судебного решения, хотя и могли быть применены судом при рассмотрении гражданского дела; ст.50 ГПК РФ имеет своей первичной целью обеспечение действия принципов состязательности и равноправия непосредственно в гражданском судопроизводстве. Данное обстоятельство позволяет говорить, что рассматриваемая в работе норма ст.50 ГПК РФ должна быть более востребована в современных условиях развития экономики и законодательства России по сравнению с предшествующими, схожими с ней нормами отечественного гражданского процессуального права. Норма ст.50 ГПК РФ «в условиях фактического отсутствия в процессе одной из сторон направлена на обеспечение реального действия принципов состязательности и равноправия сторон (ст.123 Конституции РФ, ст.12 ГПК РФ) путем восстановления баланса процессуальных сил за счет соответствующей активности адвоката»95.

Намерения законодателя при установлении нормы ст.50 ГПК РФ и краткий исторический анализ существования схожих с ней предписаний показывают, что в представительстве по назначению суда отчетливо проявляются обе основные и факультативная цель судебного представительства.

Не изменились каким-либо существенным образом ни по качественным, ни по количественным характеристикам полномочия назначенного представителя по сравнению с представительством в целом. Наоборот, ограничилась возможность использования общих полномочий (как будет показано далее) по сравнению с законным и договорным представительством. Эти же обстоятельства не позволяют говорить, что у представительства по назначению суда появились какие-то иные новые цели. Законодатель не ставит представителю по назначению цель замещения ответчика в материально-правовых отношениях или восполнение процессуального статуса ответчика, не ставит целью фактическое замещение лица. Иными словами представитель по назначению суда не замещает ни субъекта права, ни субъекта правоотношения, если исходить из концепции Е. В. Михайловой «субъект права — есть человек определенного вида и качества — гражданин, апатрид, коллектив граждан, государство. Субъект правоотношения — есть истец, ответчик, третье лицо»96.

Замещение отсутствующего участника процесса профессиональным представителем с распространением на представителя всего объема процессуального статуса представляемого участника, на наш взгляд, невозможно. Это подтверждает и теория доказательств и доказывания. Представитель не является источником доказательств, его объяснения нельзя приравнять к объяснениям представляемой им стороны97. Он не обладает сведениями о фактах в том объеме, которым владеет сам участник спорного материального отношения. Фактическое замещение представляемого в процессе, т.е. простое присутствие одного лица вместо другого, лишено процессуального смысла, поскольку не отвечает целям судебного профессионального представительства.