Представь, что мы вместе - [3]

Этот ребенок остался один во всем мире. Эйден вспомнил собственное детство – почти такое же. Он был готов сделать все, чтобы никто из детей не познал столь печальной участи.

– Да, – тяжело выдохнула Сара, приподняла Оливера и чмокнула в щечку. – Органы опеки уполномочили меня найти вас. Только тогда право опеки перейдет от меня к вам. Думаю, в наших общих интересах закончить все уже сегодня.

«Сегодня? Она действительно сказала «сегодня»?»

– То есть вы врываетесь в мой кабинет с ребенком, которого я ни разу не видел, и хотите повесить его мне на шею. А сами спокойно продолжите жить, как раньше? – Эйден ухмыльнулся. – Нет, мисс Долтри, это вряд ли. Вы никуда не уйдете, пока у меня не будет доказательств. Вы же понимаете, я должен знать, что ребенок мой. Нужно провести ДНК-тест. Иначе я с легкостью могу уличить вас во вранье. Придумали эту грустную историю, чтобы заполучить побольше денег и сбежать.

Но такая реакция как будто ничуть не смутила Сару.

– Понимаю вашу реакцию, мистер Лэнгфорд. И кстати, зовите меня Сара. Если бы вы ответили на мои звонки, то не были бы так шокированы.

Итак, она понимала его реакцию. Реакцию, за которую самому Эйдену теперь было немного стыдно. Он помнил, как относился к нему его собственный отец. И не желал такой участи ни одному мальчишке. Ни один ребенок просто не может такое заслужить.

– ДНК-тест, несомненно, будет проведен, – продолжила Сара. – Но я уверена, как только Оливер проснется, все ваши сомнения отпадут. Оливер – ваша точная копия. Особенно глаза. К тому же у него такое же родимое пятно на бедре, как у вас. – Заметно покраснев, Сара опустила глаза на мальчика. Несмотря на грустный тон их беседы, Эйден нашел ее смущение крайне очаровательным. Даже сексуальным. – Простите, это Гейл сказала мне про родимое пятно. В смысле, когда уже родился Оливер.

Сара аккуратно приспустила штанишки мальчика. Оливер даже не шелохнулся – еще бы, после такой-то поездки. Зато Эйден при виде родимого пятна почувствовал, что земля словно уходит у него из-под ног. Он встал из-за стола и нагнулся над мальчиком. Пятно нужно рассмотреть поближе, мало ли что. Но нет. Та же форма, тот же цвет. Обмана тут быть не может.

– Простите, я… Мне нужно было убедиться, – развел он руками.

– Все хорошо, – понимающе кивнула Сара и поправила штанишки Оливера.

Голос Сары звучал ровно, почти ласково. Читая ее первое письмо, он представлял себе совсем другую женщину.

Эйден всмотрелся в лицо мальчика. Глаза Оливера были закрыты, но Эйден обратил внимание на его длинные темные ресницы, каштановые волосы с выгоревшими на солнце прядями. Все, как у него самого, когда он был маленький. Единственное отличие – волосы малыша немного кудрявились. Волосы Эйдена идеально прямые и густые. Но мальчик мог унаследовать это от матери.

Неужели такое возможно? Это действительно происходит? И главное, что с этим делать? Эйден понятия не имел, как общаться с детьми. Такой поворот явно изменит всю его жизнь. Неясно только, в какую сторону.

Оливер поежился в руках Сары, а затем вдруг открыл глаза. Их до боли знакомый голубой блеск сразил Эйдена, как пуля в сердце. Эйден как будто смотрел на свою детскую ожившую фотографию.

«О господи, ошибки быть не может. Этот мальчик и правда мой сын».

Глава 2

Однако не все так плохо. Странно – да, но могло быть куда хуже. Так думала Сара, а не Эйден Лэнгфорд. Эйден стоял перед ней и смотрел на спящего Оливера. Сара пыталась отвести взгляд. Тем более на стене напротив висели фотографии из каких-то экзотических мест. Или можно было смотреть в окно на уходящий за горизонт, залитый солнцем Манхэттен. Но картина, развернувшаяся перед ней, была слишком притягательной. Голубые глаза известного миллиардера Эйдена Лэнгфорда смотрели на маленького мальчика с такой теплотой и заботой. И это при всей его внешней холодности. Да, он выглядит не просто как уверенный в себе мужчина. Эйден Лэнгфорд – настоящий супермен. Пуленепробиваемый, неуязвимый, как герой голливудского кино. Он явно делал только то, что хотел, когда хотел и как хотел. Такой мужчина не станет слушать, что говорят другие.

Как жаль, что самой Саре только и приходилось слушать окружающих.

– Ну что же, – начала она речь, десятки раз отрепетированную перед зеркалом. – Тогда Оливера я оставлю вам, а сама отправлюсь в гостиницу. ДНК-тест проведут быстро. Затем мы впишем ваше имя в свидетельство о рождении Оливера, и я официально откажусь от опекунства. Все, что нам нужно, – это юрист и пара-тройка дней. А потом я навсегда исчезну из вашей жизни.

Эйден поднял на нее взгляд. Это поистине был взгляд мага-гипнотизера. Впрочем, такой же, как у маленького Оливера. За три недели Сара успела влюбиться в голубую глубину этих глаз.

– Я уже сказал вам, что вы не можете просто так оставить мне ребенка и уйти. – Эйден расправил широкие плечи и одернул пиджак. Он возвышался над ней, как ожившая статуя атлета работы древнего скульптора. – Думаю, будет логично, если Оливер останется с вами, пока не будут решены все вопросы. Он привык к вам, вы привыкли к нему. А мой опыт в общении с детьми, признаться, невелик.