Предсказание прошлого - [13]

Сказать по правде, я чувствовал себя дурак дураком. Если вдруг поручик Павровский вздумает спросить меня, зачем я в рабочее время отлучился с пани Дроздовой в этот укромный лесной уголок, расположенный в такой удобной близости от Праги и в то же время так искусно укрытый, что я ему скажу? Отвергну пикантное предположение, о котором она без всякого стыда намекнула поручику, и буду дважды дурак: перед пани Дроздовой и перед поручиком, который мне не поверит.

Ну, допустим, я эту версию подтвержу. Тогда не мешало бы убедиться, что Ганичка правдива хотя бы в том, что касается ее действий, начиная с ухода и кончая возвращением на виллу. Коли уж во всем остальном она фальшива, как улыбка телевизионной дикторши. А жаль. Хотя я и не строил иллюзий насчет того, что идеалом этой красавицы с большими претензиями может оказаться сорокалетний полуинвалид, да еще без денег и общественного положения.

Первые капли дождя упали сразу же за перекрестком, где я свернул с главного шоссе. Крупные, как стеклянные шарики, капли выбивали ямки в пыли и разлетались мелкими брызгами, еле смачивая пересохшую поверхность проезжей части дороги. Но это длилось какое-то мгновение. Не прошло и минуты, как с неба заструились сплошные тонкие нити, одна к одной, так что закрыли мне обзор, словно занавес из серебряного бисера. «Дворники» не справлялись с лавиной воды. Я опустил боковое стекло и ехал совсем медленно, следя за левой полосой дороги. Прошло немного времени, а вода уже стекала у меня по плечу и в машине возле моих ног образовалась маленькая лужица.

Остановиться здесь я не мог. Мне не хотелось встречаться ни с кем, у кого могла быть причина сегодня сюда вернуться. Ни с поручиком Павровским, ни с пани Дроздовой. Не то пришлось бы объяснять, что мне здесь нужно. Миновав поворот в сосновый лес, я продолжал ехать, подыскивая удобное место для стоянки. Нашел через несколько десятков метров. Пару минут я сидел, как водолаз в батискафе, и смотрел на обтекавшую меня водную стихию. Внезапно я решился. Пошарив за задним сиденьем, вытащил сверток, из которого после долгих усилий извлек старый дождевик. Надев его, я вылез из машины. Не успел поднять воротник, как мне за шиворот выплеснули ведро воды. Удар грома прозвучал как добродушный смех великана, который сыграл со мной эту шутку. Заперев машину, я двинулся напрямик через лесной клин, отделявший меня от красной виллы.

Довольно быстро пришлось убедиться, что в лесу льет в два раза сильнее. Ветви лиственной поросли, буйно растущей среди сосен, терлись о мои плечи, и каждый куст норовил со мной подурачиться. Вскоре обнаружилось, что брезент очень даже промокает. Он неприятно лип к плечам и вонял, как мокрая собачья шерсть.

Тут я вспомнил про Амиго. Постарался не упустить тот момент, когда среди деревьев мелькнет кроваво-красная кирпичная кладка, потом продолжал идти лесом параллельно шоссе, ведущему к деревне. Пересек я его на приличном отдалении от виллы. Остановившись на миг, оглянулся на это роскошное строение. Ливень превратился в частый дождь, и смахивало на то, что кончится он не скоро. Воздух был холодный и свежий, лес издавал острый пряный аромат. Вилла среди деревьев напоминала картинку, изображающую английский дом в сельской местности. Вспомнился Шерлок Холмс, и мне страшно захотелось, чтобы эта мифическая особа оказалась рядом. Какой из меня детектив!

Но тем не менее отказываться от задуманного мне и в голову не пришло. Домик, куда ходила за ключами пани Дроздова, должен быть где-то недалеко. Я надеялся, что мне не понадобится обходить полдеревни, разыскивая Маласковых.

Надежда оказалась тщетной. Лес вдруг кончился, и передо мной открылась полоса садов шириной примерно в полкилометра, примыкающая к деревне. Выйдя на шоссе, я зашагал вдоль сплошной линии садов, огороженных по большей части проволочной изгородью. За изгородями, среди скошенных газонов, между ухоженными плодовыми деревьями, стояли домики, скорее маленькие виллы – дачи состоятельных людей. Выкрашенные в различные цвета ставни были закрыты, на дверях – висячие замки. Вокруг ни души, нет даже табличек с именами владельцев.

На границе четвертого и пятого участков пришлось остановиться. Нигде и намека на то, что я на правильном пути. Дальше идти не стоило. Если пани Дроздова и вправду слышала собачий лай – а на такую очевидную ложь она вряд ли бы решилась, – то Маласковы должны жить где-то здесь, а не в самой деревне. Возможно, они тогда еще жили тут на даче, а теперь уехали. Иначе не имело смысла оставлять у них ключи.

В задумчивости прошел я еще несколько шагов. Краешком глаза заметил, как за забором мелькнуло что-то пестрое. Я вгляделся повнимательнее. Это был уныло свисавший с яблоневой ветки флаг США. Я остановился и оглядел этот дом, окруженный садом. В отличие от соседних он не сиял свежей краской и штукатуркой. Низкое строение с мансардой из старого, потемневшего дерева. Выглядело оно немного обветшалым и запущенным. Но на мой вкус было приятнее, чем все эти пряничные домики, разрисованные, как ярмарочная карусель.

Я подошел к калитке. Показалось крылечко, прилепившееся к стене домика. На верхней ступеньке под кровельным навесом сидел мальчик и кромсал что-то ножом. Увидев меня, он испугался и спрятал за спину кусок измятой газеты.