Предсказание - [5]

— Свет моих очей, как я рад видеть вас, — в центре бального зала не спрячешься. Считается, что на танцах никто не должен скучать. Конечно, это пустые слова. И кто-нибудь вроде Клоди Шлиан так и простоял бы в одиночестве несколько танцев подряд (если не весь бал). Но я то не она. Сейчас ко мне приближался Джефри. И приближался очень быстро.

— Взаимно, взаимно сер Джефри, — я подала поклоннику руку для поцелуя и соблазнительно улыбнулась. То, что сегодняшний вечер не будоражит мне кровь, еще не означает, что я должна потерять одного из поклонников и стать совершенно скучной, пускай и на один единственный бал, одну ночь.

— С вас танец, Элен, помните? — произнес Джефри, как только его губы оторвались от моего запястья.

Такое забудешь: снова потом неделю хромать придется. Еще не было ни одного танца, чтобы Джефри не отдавил ноги своей партнерше. Но отказываться было нельзя: я обещала. Джефри тогда оказал мне одну услугу, и будет невежливо "забыть" о своих словах, хотя…

— Танец с вами — это удовольствие, — я провокационно облизала губы и на мгновение прикрыла глаза, как будто вспоминая один из них — но… "я уже обещана другому, и верность хранить, обещала ему". — Пожалуй, от книг, даже от старых с пожелтевшими от времени страницами, есть какой-то прок, — с улыбкой подумала я, замечая, как от моих последних слов изменилось лицо Джефри. У меня теперь всегда есть возможность сказать что-нибудь эдакое. И несказанно удивить поклонника. Сейчас, например, на лице Джиана написано что-то вроде: "Неужели я успел предложить ей руку и сердце? Не собирался ведь. Но иначе, зачем мне ее верность?!" — интересный вопрос, между прочим.

— В этом зале присутствует мой жених, — с мягкой улыбкой проговорила я и замолчала на несколько секунд. Подожди, ты еще не слышал самого главного — Карл Джензбург, — одно это имя повергает в трепет и не меня одну. Оно подобно раскату грома, — сегодня мы назначим день свадьбы.

— Я не знал, простите — Джефри побледнел и даже выпустил мою руку, которую так и держал, то и дело, поглаживая пальцами, после поцелуя и в преддверие танца, — я могу что-то сделать для вас, как-то загладить свою вину? — продолжал поклонник, стараясь не смотреть мне в глаза.

Уже для вас, не для тебя — что ж, забавно. Я попыталась отбросить все предчувствия беды, которые то и дело охватывали меня при одном воспоминании о Джензбурге — моем будущим… — нет, не думать…, и улыбнуться с искренней радостью:

— Конечно, давай ты забудешь о моем долге. И у нас будет общая тайна, — последние слова я произнесла совсем тихо, как будто бы опасалась, что и у стен есть уши.

— Договорились, — быстро проговорил Джефри, сделал реверанс мне на прощание и затерялся среди других гостей.

Я следила за ним, пока он окончательно не скрылся в толпе. Со стороны это смотрелось так, как будто меня бросили. Я скривила губы в ухмылке. Впечатления слишком часто бывают обманчивы, особенно, когда ты начинаешь играть какую-нибудь роль.

Вновь зазвучала музыка. И я, наверное, впервые за все балы, что здесь — у Стефалей, что в нашем замке, или еще чьем-либо родовом гнезде, стояла в одиночестве, а не танцевала с одним из кавалеров…

— Ты должна спасти наш род. Это твой долг, как старшей дочери, — когда-то мая мать произнесла эти слова, не объясняя, впрочем, как это сделать. Я и не настаивала. Очередной поклонник пригласил меня на конную прогулку, и все мои мысли были заняты ею… и им… Для всего остального просто не хватало места. Я забыла об этом разговоре, казалось навсегда.

Я ошибалась…

Наш род Мирра уходил вглубь истории на тысячелетия. Древнее, могущественное дерево, которое гордилось своими отважными воинами и прекрасными дамами: Катрин, Торбальд, Есмира, Габриэль, пожалуй, я смогу продолжать список до бесконечности.

История моего рода было почти единственным из того, что я вынесла из уроков с многочисленными учителями. Я гордилась своими предками, разглядывала их портреты в галереях, а потом забывала обо всем, при взгляде на свое новое бальное платье с рюшами и цветами: настоящее привлекало меня гораздо больше, чем овеянное туманами прошлое.

Времена ведь меняются. Когда я вижу наш обветшалый замок, то понимаю, что еще пару десятилетий и наш род просто канет в лету. Не будет больше пестрых ярких платьев, не будет звонкого стука новых башмачков по полу. А мои вчерашние друзья и последователи пожмут плечами и найдут себе новых фаворитов…

У всех бывают несчастливые дни, месяцы, которые некоторые не переживают. Мирра не повезло, его черная полоса тянется уже пятьдесят лет. Он потерял большую часть влияния, обеднел, (не следовало ввязываться в бесконечные интриги против короля, или хотя бы выиграли пару раз для разнообразия).

Не знаю, но как по мне, гораздо выгоднее было бы примкнуть к победителю, чем бесконечно вспоминать о войне двух…, или даже трехсотлетней давности — я нахмурилась, стараясь вспомнить хотя бы приблизительную дату этого сражения — войны лилий — но, так ничего не вспомнив, махнула на это рукой. Все это снова была ненавистная история, которую мне почему-то приходилось учить. Впрочем, не больно то много я и знала под конец своего образования.