Предпоследний крестовый поход - [41]

Черноволосая девчонка и кудрявый смуглый мальчик носятся вокруг машины с деревянными палками в руках. Вторая стойка. Выпад. Блок.

– Сдавайся неверный кусок дерьма. И я пощажу тебя!

– Скорее ты захлебнешься собственной кровью, чем я сдамся.

Удар палки о палку. Девочка разжимает хватку, и палка летит прямо в лицо мальчику.

– Роман! Тебе больно? Прости, я нечаянно. – Марго бежит к мальчику и хватает его за лицо. Неглубокая розовая царапина красуется на щеке.

– Все в порядке. К черту это фехтование! Мы будем работать головой. А махать палками ради нас будут другие. – Роман подбирает палки с земли и отшвыривает в сторону.

Марго убавляет громкость магнитолы и достает из-под сидения пачку винстона. Оба осторожно вытягивают сигареты и неумело закуривают. Будто бы кто-то может увидеть их, но на мили нет ни души.

– Нужно уметь постоять за себя. Меня папа учил драться. На него больные знаешь сколько раз набрасывались?

Мальчик опустил голову. У него приятных воспоминаний, связанных с отцом, не было. Обычно нападал отец. И нападал на него. Очередной раб сбежал, или помер, или был забит пьяным зятем в порыве веселья. Все шишки доставались Роману.

– Тогда пойдем постреляем по бутылкам. – Роман вновь оживился.

Марго пялилась в чемодан и тупо улыбалась. Так хотелось швырнуть все эти деньги на пол. Выйти на улицу и пойти пострелять по бутылкам с Романом. Не с параноиком и главой церкви, а с неуклюжим подростком. Потом зажевать запах табака травой и вернуться к ужину. Сильвия отругала бы их за грязные руки, а после ужина отправила бы спать. Тогда было много времени поспать. Не нужно было удалять органы и сливать кровь, без ведома доноров. Но Марго не спала. Они с Романом тайком залазили на чердак и читали друг другу книги вслух.

Только что надетый халат промок от пота и сырости подвала. Климат явно меняется. Раньше здесь было прохладно. Можно было скрыться от зноя и сестры Сильвии.

При свете белых ламп, в чистой рубашке сидел Эрл. Сытое, почти неболезненное лицо освещал монитор. Сам он благоухал мылом и левомиколем.

– Привет. Как повязки?

– Тебя не было двое суток, так что я перевязался сам.

– Завтра выдам тебе диплом хирурга. – скривилась Марго.

– У тебя лицо сгорело. Длительное воздействие ультрафиолетовых лучей приводит к заболеваниям кожи и раку. Я это в твоих книжках прочитал.

– Витамин Д, сука, полезный. От его дефицита прыщи появляются и ноги отказывают.

– Ты просто образец милосердия, Марго. Я запустил два дрона. Остальные видимо неисправны. Почистил компьютер настроил подключение к трансляциям и заглянул в пару переписок, – Эрл развернул монитор к Марго.

– Они быстро подчищают сообщения. Успел сохранить парочку, но там пустой треп.

– Кроме Генри. Наследников не нашлось?

– Нашлось. Но о правах они заявить не успели. И судя по распечаткам звонков Хьюго семнадцатого, их внезапные смерти были убийствами. Папа делает звонок из Клермона в Лион в двенадцать дня, а в два часа Адама Польдена, сбивает автомобиль. В пол первого звонок в Виши и без десяти четыре Жаннет Грубер получает смертельное отравление алкоголем. И таких звонков куча. Сопоставь с некрологами.

– Да, отлично.

– Что отличного? Церковь устранила всех наследников престола Франции, ради сумасшедшего немца.

– Я восхищаюсь подходом и эффективностью. Его святейшество затеял большую кампанию.

– Давно хотел спросить. Почему вы тогда назвали Хьюго семнадцатого Романом? Его мирское имя, насколько мне известно, Юстин Паторс.

– Это не твое дело. Что там с дронами?

Эрл закрыл все вкладки и вывел на экран записи с камер.

– Камеры повреждены временем и грязью. Связь почти везде мертвая. Двадцать пять километров. Это край. Вот смотри. – Эрл развернул мониторы. Видишь эти точки. Суток через трое, они придут сюда, если не сменят направление. Я не знаю кто это. У них нет средств связи. Которые можно было бы засечь. Они часто сворачивают и петляют.

– Это паломники. Они бросают женщин детей и раненых, ради бижутерии на сгнившем пальце или разбухшей на жаре банке фасоли две тысячи девятнадцатого года производства. Они идут сюда.

– Я не смогу никуда отсюда выйти. Не смогу ничего и никому сказать. Для меня лучше быть мертвым. Скажите, почему вы называли Хьюго этим именем и позволяли себе так фамильярничать с его святейшеством?

– Никогда, никому, ничего, не рассказывай.

Глава 13. Идеальный соперник

Фотография Генри мелькала во всех трансляциях. Без лишних фраз. Под классическую музыку появлялась посреди экрана. Коронация должна была состояться в пятницу. Аделаида покинула Францию, как побитая собака. Генри же остался при дворе. Полностью здоровым вменяемым. Ночью возле него дежурят несколько слуг со сменными постелями, чтобы поутру журналисты не застали обмочившегося претендента на престол. О каждом его шаге докладывали Хьюго. Генри помылся. Генри жевал гобелен в королевской спальне. Генри нарисовал куст. Генри приснился кошмар, но мы напоили его теплым молоком с ромом.

– У вас прямо королевская приемная. Телефон не умолкает. – ухмыльнулся Луд.

– А ты думал, быть главой всего христианского мира, это целыми днями пить, молиться на камеру и заниматься прелюбодеяниями? Нет, это серьезный труд. – Хьюго лениво поднялся с постели и прошлепал босыми ногами в ванную комнату.