Предохранитель - [5]

Вадим посмотрел. Притих. Опустился в кресло.

- Начинаю понимать. Давай дальше.

Следующие три часа они продуктивно закаляли его личность.

После, когда пациент перед самым уходом смотрел успокаивающую цветомузыку, пришла новость, которой ждали вторую неделю. Немедленно бежать не требовалось, и Адриан решил проветриться. В садике еще было пусто - а у зеркала стояла Лена. Рустиковы показывали ей, что оно могло. Сбоку не видно было, какие у них сегодня вкусы, но внушение они включили на полную мощность. Музыки не слышалось, да и зачем им музыка: их тихие, на грани шепота голоса, сплетались в подобие мелодии. Супруги не танцевали, но двигались в гармонии - перемещались ладони, локти, ступни. Замри они на миг, все было бы совершенно обычно, людей в таких позах можно каждую минуту увидеть на улицах. Но сейчас они обволакивали ее. Рустиковы "ставили интим" - создавали обстановку доверия. Их первый стандартный шаг.

Адриан несколько секунд оценивал положение. Нет. Она им не по зубам, напрасны их увертки. Нет той млеющей улыбки, томности, покорной расслабленности - в глазах только любезность. В наклоне головы твердость. Независимость.

Он чуть слышно прищелкнул пальцами и тихо подошел к ним. Дисплей, послушный его воле, отразил Адриана в обычном виде.

- Внимание, - самая маленькая доля стали в голосе и безразличие на лице, - Набран состав младшего звена. У нас работа, - и, чуть мягче, смотря ей в затылок, - Будем строгать "буратин".

Никогда бы корпорация не стала содержать такое подразделение разоряться на мелкие фобии своих сотрудников и лечение посторонних. Души надо было бронировать управленцам, делать это с разбором и тщанием - чтобы только свои безопасники могли приоткрыть панцири и прощупать их на предмет лояльности. В идеале менеджеры должны были стать штучным товаром, но такую загрузку группа бы не потянула, да и не допускали новичков к уж слишком большим тайнам. Была еще специфика набора кадров: после конкурсов они приходили большими партиями.

- Все в сад.

- Да, мы это там делаем, - почти в унисон проговорили супруги.

В саду уже было тесно. Полтора десятка свежих лиц - молодых, чуть тронутых цинизмом обучения и подсушенных бухгалтерским делом. Новенькие расселись на всех горизонтальных плоскостях. Максимыч был уже здесь, при командной работе он был главным.

Что свежачок наглый - это хорошо, легче будет раскачиваться.

- Дамы и господа! - начал Адриан, бодро перемещаясь по диагонали садика и стараясь не отдавить никому ноги.

- Леди и джентльмены, - продолжил Рустиков, застрявший у входа.

- Подчиненные! - каркнул Максимыч от колонны, - Сейчас перед вами ставится учебно-игровая задача: подороже продать мне свою душу!

- Сделать это быстро, - Лена стояла между карликовыми яблонями.

- И элегантно, - выдохнула откуда-то сбоку Рустикова, - Вдруг в них не найдется ничего ценного.

- Говорить только правду! - продолжилось карканье - Начинайте!

Где-то далеко тихо и тревожно заплакала скрипка.

- У меня хорошо обученная душа, - дернулся вперед самый храбрый портняжка.

- И что? Любой справочник лучше тебя. Нет! - Рустикова обидно хохотнула, а скрипка раздраженно взвизгнула.

- У меня хладнокровная душа, спокойная и расчетливая, - а этот храбрец уже подумал.

- Но тогда почему ты обращаешься ко мне? - ласково спросила его Лена, Я ведь не покупаю ее. Выходит, ты боишься идти сразу к нему?

Потом начался вал предложений. Каждый продавец стремился найти в своей душе нечто ценное, добродетельное - и черты их характеров прояснялись. Компьютеры следили за правдивостью и обрабатывали жесты, гримасы, оговорки и перефразированные предложения. Новички понемногу раскачивались: ярче блестели глаза, меньше были паузы на обдумывание слов. Вдруг девушка со спокойными, серо-стального цвета глазами стала расхваливать свою подлость и бессердечие - ведь это больше привлекает скупщика душ, он больше даст за родственное сознание. Вслед за ней каждый поторопился сказать о себе нечто плохое.

- Не скрывайте своих пороков, о них все равно узнают, - Рустиковы вытряхивали из них признания в грехах. Безразлично фальшивых или настоящих, потом будет разбор.

Начали торговаться за цену - высказывать свои желания. Такие, чтобы после их исполнения не обидно было умирать. Удовольствия, власть, богатства. Счастье и спокойствие духа. И новая порция данных ушла в машины: чем их можно купить, какие кнопки в их психике надо нажимать. Конечно же, за этим последовали страхи, покарания за продажность. Здесь всегда был конечный пункт давления на новичков - они старались закрыться. Психологи давали им перехватить инициативу: управленцы придумали продавать душу не целиком, а по частям. Тут же всплыла, почти по графику, идея коллективной души, того идеального собрания качеств, за которое Максимыч выполнит любое желание. Стали искать добровольца, которому остальные оплатят продажу души. Посыпались шутки.

- Мальчики и девочки: посидели неплохо, - Максимыч подвел итог, Победил вот этот молодой человек подхалимистой наружности, Дмитрий. За его таланты я бы отвалил ему дополнительные полтораста лет жизни, но делал бы это весьма осторожно - чтоб он подметки у меня не срезал.