Предназначенный - [24]

— Тем не менее, доказательства существования оборотней есть в мифах и легендах многих культур. Можно предположить, что по крайней мере некоторые из них основаны на правдивых историях.

— Я не могу разобраться то ли это хорошо, то ли плохо, — сказал я.

— Я думаю, лучшее, на что мы можем надеяться, в том, что хорошие мы или плохие — зависит только от нас. Что наводит меня на следующий вопрос. Наряду со сплетнями кампуса об Ауроксе и его способности, как минимум, менять форму, говорят, что у тебя довольно сильная реакция на него. Это правда?

Я почувствовала, как мои щеки запылали:

— К сожалению, да. Я выставила себя на посмешище перед всей школой. Снова.

— Зачем? Ты знаешь лучше кого бы то ни было, каким опасным манипулятором может быть Неферет, зачем ты противоборствуешь ей публично, как сейчас?

— Потому что я идиотка, — печально ответила я.

— Нет. — Она доброжелательно улыбнулась. — Ты определенно не идиотка, поэтому я и хотела поговорить с тобой… наедине. Я думаю тебе следует скрывать свою реакцию на Аурокса, если ты не с близкими друзьями. Держи свои чувства при себе. Надень непроницаемую маску, как игрок в покер.

— Непроницаемую маску? Извините, я умею играть лишь в Кэндиленд.

— Все просто, держи свои чувства, как бы ты это не видела и как бы не относилась, в тайне ото всех наблюдающих за тобой.

— Зачем? — Она действительно захватила мое внимание. Это было непохоже на Ленобию (или другого здравомыслящего вампира) — просить недолетку хранить тайны.

Ее глаза встретились с моими, и меня снова поразил их необычный серый цвет. Как будто внутри них спрятаны грозовые облака.

— Будучи молодой я узнала, что зло иногда любит хвастаться, даже если было бы лучше держаться скромнее. Это был мой опыт, что истинная борьба Тьмы не против Света, силы любви, правды и верности. Я думаю, что наибольшая угроза зла исходит от его собственной гордости, высокомерия и жадности. Я еще не видела хулигана, который не злорадствовал, или вора, который не похвалялся. Вот почему их ловят. Тьма могла бы быть гораздо разрушительней, если, скажем так, была более осмотрительной.

— Но это в природе Тьмы, хвастаться и злорадствовать, и так Тьма понимает, когда кто-то обращает внимание на ее действия и деяния, — сказала я, наконец-то понимая ее точку зрения. — А значит, когда кто-то пытается бороться за хорошее, то остается в тени, наблюдает и ждет нужного времени для действий, когда зло сделает неудачный ход.

— И будет поймано врасплох силой, которая исходит от честности, спокойствия и тихой решимости, — сказала Ленобия.

Я глубоко вздохнула, огляделась, чтобы убедиться, что никто не скрывался за пределами стойла Персефоны, а затем тихо сказала Ленобии.

— В ту секунду, когда я увидела Аурокса, мой камень провидца стал горячим. До этого такое случалось лишь два раза, когда присутствовала древняя магия.

Я заколебалась, а затем призналась:

— Вчера вечером я взглянула через него и увидела что-то странное вокруг Старка. Это немного испугало меня.

— Что об этом сказал Старк?

— Я, хм, не сказала ему.

— Не сказала? Но почему?

— Ну-у, во-первых, он меня отвлек. — Я поспешила продолжить, зная, что наверняка залилась румянцем. — И с тех пор я не знаю, почему утаила это.

Я подумала о стычке, произошедшей по пути в школу.

— Хотя нет, погодите. Я знаю почему. Даже вся эта потусторонняя ерунда не может встать между мной и Старком. Есть в этом что-то положительное — мы действительно с каждым разом становимся все ближе и ближе. Но в то же время, в этом есть нечто странное.

Ленобия кивнула.

— Понимаю. Весь тот опыт, который вы приобрели, должен был изменить ваши взаимоотношения. И какая-то древняя магия, привязавшаяся к Старку, может быть всего лишь остаточным явлением его пребывания в Потустороннем мире. — Она улыбнулась. — Я предполагаю, что если бы ты взглянула на себя через камень провидца, ты смогла бы увидеть…

— Вот черт, только не это! Я не хочу видеть что-либо бродящее вокруг меня!

Улыбка Ленобии исчезла.

— Ты выглядишь напуганной.

— Точнее, я вообще схожу с ума. Думаю, с меня хватит всей этой древней магии, Потустороннего мира и прочей ерунды, из-за которой всё идет крахом.

— Да, я понимаю. Вероятно Аурокс несёт в себе старую магию, поэтому его присутствие так сильно влияет на тебя.

— Он даже показался мне забавным, прежде чем я увидела его перевоплощение в быка.

— Забавным? Возможно тогда ты была слишком напугана?

— Да, но еще у меня возникло жуткое, странное ощущение, будто моя интуиция чувствует что-то еще, с чем мой разум не может справится. А потом я почувствовала страшную тревогу. Что-то не так с этим парнем, Ленобия, и это что-то очень, очень древнее.

— Но ты видишь, что для всего остального мира он выглядит как привлекательный парень?

— Ага, кажется. — Затем я фыркнула. — Хотела бы я взять его на Скай и выяснить, что та часть "остального мира" увидит, когда посмотрит на него.

— Твой камень провидца с острова Скай?

— Да, его дала мне Королева. Она сказала, если вокруг есть древняя магия, то увижу ее, посмотрев через камень.

Я подумала про Старка, тени и жуткий страх.

— Мне хватает проблем с тем, что я могу видеть своими глазами. Я больше не хочу смотреть через него.