Предместье (Волшебные стихи - 3) - [2]

А утречком опомнимся за чаем,

С улыбкой подержу тебя за плечи

И уклонюсь от следующей встречи...

Как вышло, что сама налила чашку,

Пила, молчала, гладила рубашку,

Качала дочь, взаймы просила соды...

Опомнились - и чай простыл, и годы

Прошли, и у калитки - расставанье,

Плаща на плечи с грустью одеванье,

И я твои удерживаю плечи,

Я что-то говорю, моля о встрече!..

Что упало, не пpопало,

Что пpопил, то и пpистало

К делу. И наобоpот...

- "Вам баpыня пpислала..."

Говоpили у воpот.

А на лесенке, волнуясь,

Деpнул ленточку льняную

И запахло, как слеза,

Две жемчужины лежали,

Целовались, и деpжали

В чеpном баpхате глаза.

Тут как стало сеpдце злое,

Тут как двинулось былое,

Засквозило в зеpкала,

Чеpно с белым помешалось...

И остаться не pешалась,

И отказу не дала...

Чеpта ль вспомнила - пpишла!

За всеядность тоже платят.

Две доpожки - на полати

И в палаты... не беда!

Только пpаздновать победу

(Эка, стpанное занятье)

Пpиглашеньями к обеду,

Подаяньями на платье,

(Да победу ли? Победу?..)

Не поехал никуда.

Долго в комнате валялся.

То прощал, то ухмылялся.

Взглядывал за поворот.

А и пользы было мало:

Пьянь под окнами зевала.

Да белело покрывало

Чье-то... в дымке... у ворот...

Кошачий след провьется тонко

В изгибе ветра сквозь листву,

И крона загудит, и сонно

Повалят листья на траву.

Привстанет лист на гнутой лапке,

Прикроет грудь сухим щитком

Маркиз тщедушный в рваной шляпке,

Но с перышком и завитком,

Поднимет ропот и движенье,

Привстанут листья там и тут,

И верное самоброженье

Сраженью все же предпочтут,

И с головой уйдут в рутину...

А время тихо потечет,

И золотую паутину

К раскрытым окнам повлечет...

Туманный знак, залог свидания.

Туман и тина в озерце.

И отражение, столь давнее,

Что только дымка на лице.

Неистребимость ожидания

Чего-то главного в конце.

Какой-то значимости веянье...

Но почему, но почему?

Откуда это самомнение,

И кем обещано, кому?

Бенгальского, конечно, хочется,

Громокипящего конца!

А если это все окончится

Лишь тем, что не окончится?

Ни смерти, ни конца, ни вечности,

А только продолженье той,

Дурной, как тина, бесконечности,

Вокруг себя перевитой?

О, если бы не отражение,

И не туманная вода,

А Нечто... - веянье, сквожение,

Изнеможение, свида...

И вновь вопрошающи

Коловращенья

Насквозь опыленных

Миров.

Все ярче соблазн.

Все темней похищенья

Капризных даров.

И снова сражения - нега и норов

Вторжения сквозь бахрому

Душистых рулонов,

Коварных затворов

В кровавую тьму!

Блаженно постанывая, ломовые

Прут к самым кромешным вратам

Пудовые пчелы,

погнувшие выи

Медовым цветам.

Ликуют луга, извергаются светы!..

Но мерно сгущается тьма.

Редеют вопросы. Пустеют ответы.

Так значит - зима?

И все, что нас полнило вешним томленьем,

По капле соблазн разоймет?..

И свищут

пустоты

по сотам

вселенной...

Сгущается мед.

СТОРОЖКА

В конце аллеи - там была одна

Стоял домишко, точно керамический:

Игрушечно-отчетливы кирпичики

И белый окоемок у окна.

Там девочка, прозрачна и грустна,

Читала книжки, вышивала ситчики.

Жил домик в ясном пламени берез,

Они сгорали молча, величавы...

В огне, в гордыне жертвенных угроз

Там и теперь отчетливы до слез

Торжественные детские печали.

Порою взвыл бы, бросил все - туда,

Казнясь и каясь - вновь бы!.. да какое.

С громоздкой этой, позднею тоскою

Там только все сломаешь. Вот беда.

...кровями вишни, винограда

Залился сад. Гпуха ограда.

Лаз душен. Лют малинник. Но

Отточен нож, прорвем рядно!

Ползи, ползи в угодья гада,

Он жлоб, его жалеть не надо,

Да и себя жалеть смешно,

Свирепый хаос палисада

Не в счет. Ссаднился? Все равно!

Уже ползет огонь азарта

И злости черное вино

Поет, поет... уже засада,

Атас, и пес, и соль заряда

Не в счет, - уже черным-черно,

Чернее чада, жарче яда

Горит, извившийся из ада,

Соблазн...

...перед грозою мгла

Душна, и вовсе не со зла

Окно рванешь однажды в клочья,

И в палисадник звон стекла

Посыплется, и многоточья

Меж рам испекшихся дотла

Заблудших ос, шмелей, - короче

Былая музыка, короче

Зола. Потухшие дела.

Но зло и нежно, как пчела,

Вдруг сердце запоет - цела!

Смотри - цела! Гляди - воочью,

Сигнальной гроздью тяжела,

В сад Космоса активной ночью

Радиоветка проросла!

Сквозь клочья лет, сквозь клочья дыма

Вдруг вспыхнула, - неуследимо

Ушедшая из-под ножа,

И - не мигая, не дыша

Глядит, дика и нелюдима,

Горит, как прежде, - невредима,

Сочна, багряна, хороша!..

Так мстительно, и так сладимо

Забытой ссадиной свежа...

Какое слово - разочарованье!..

Распались чары. Вьюга улеглась.

Тетрадочка осталась черновая

От жизни той, что набело жилась.

И черепки... и елка не зажглась...

И вот, перебирая по осколку

Минувшее, таинственную щелку

Вдруг различаешь там, где дышит печь:

За дверью в детской наряжают елку,

Роняют за иголкою иголку,

Томят злодейски - не спешат зажечь...

Вглядись туда, в ту щелочку из детства,

Вглядись, ты просто плохо пригляделся

К тому, что было выше всех затей,

Там зачарован свет? - И все злодейство?

Свет загнетенный только золотей,

Твой огонек, он никуда не делся...

Там вечно разворачивает действо

Рачительный какой-то чародей.

ДРУГУ

Распахнут дом твой, словно рад любой потере.