Предисловие - [7]

Странное существо. Казалось, что со своим эгоизмом он нигде и никогда не найдет себе применения.

Но теперь его имя стало довольно часто мелькать в печати в связи со всякого рода сделками и разборками. Он даже и к северному никелю имел какое-то отношение.

Так вот, благодаря ему у Н. Н. и М. М. и возникло намерение начать свой роман о гражданах эпохи перестройки, а как бы хорошо было закончить его фигурой пенсионера Соснового!

Но Сосновый был в такой степени эгоизма лишен, что он всем своим существом противился участию в каком-либо деле, которого он не знает досконально. Хотя бы и в таком безобидном, как роман "Граждане".

Да-да - Сосновый сильно смутил наших авторов: они если даже и закончат достойно своих "Граждан" - чем это будет? Словами будет. В нынешнем потоке словесности печатной и устной это никак не скажется или скажется кое-как, с грехом пополам, мизерно.

И проявился комплекс неполноценности, свойственный многим писателям, нашим авторам - в значительной степени. Так что Сосновый стал иногда сниться им по ночам. И тому, и другому.

...Ничего не оставалось, как с растревоженным сердцем приступить ко второй части "Предисловия": создать принципиальный набросок той будущей, еще небывалой России при смерти, в которой должны будут жить и действовать герои Н. Н. и М. М.

В этом смысле и с "челноками", и с убийцами дело обстояло гораздо благополучнее, чем с пенсионерами и с самими авторами.

Н. Н. еще держался, а вот М. М., тот ни днем ни ночью места себе не находил.

Будущее... Считалось уже сегодня, что численность чиновничества в России нынче в два с половиной раза больше, чем его было десять лет назад во всем Советском Союзе. А ведь тогда мы тоже диву давались - сколько чиновников! Боже мой, какое множество!

А еще и нынешняя оппозиция! Хотя и оппозиция, но к чиновничеству пристроилась на равных, откусывает от государственного пирога ничуть не меньше, иной раз побольше.

Чем чиновников было больше всяких и разных, тем лучше жилось власти: государственной, оппозиционной, назначенной, выборной, уголовной, прокурорской, банковской или кооперативной или без всякого названия.

Такого ее количества еще никогда не было ни на Руси, нигде смешанной, друг от друга неотличимой, столько же склочной, сколько единой в стремлении к размножению, в бесконечных обещаниях.

Именно на этом фоне эпидемии власти в стране и происходило все то, что происходило. И что произойдет.

Никто, ни один человек не знает, какой капитализм или какой социализм строит Россия, каких она должна придерживаться социальных и государственных законов, каких образцов прошлого или настоящего.

Вот и ходила самая богатая в мире страна по миру с протянутой рукой, выпрашивала копеечку, выпрашивая, налево-направо разбазаривала свои богатства и, кажется, утешала всех жуликов на свете. "Жулики всех стран, соединяйтесь!"

М. М. предлагал такой облик России недалекого будущего: леса вырублены, полезные ископаемые разграблены, еще недавно заселенные местности обезлюжены и на них восстановлено кочевое скотоводство. Скот беспородный, более того, селекция будет работать не вперед, а назад: восстановит породу коров-сибирок (еще татарских времен). Малорослая, чуть побольше козла, сибирка и молока дает с козлиное, два-три литра, но это самое жирное молоко, и по маслу проигрыша никакого, зато сибирки не требуют теплых помещений и корм зимой добывают сами ("копытят" снег).

Младший сын Н. Н. Андрюшка, наслушавшись отцовских разговоров и споров его с самим собой, уже готовился в ковбои (при условии: у него будет маленький вездеход и тоже маленький вертолет).

Обязательное образование в России, по М. М., будет четырехлетнее, при условии, что учителя не будут бастовать.

Будут в России и огромные города, наполовину заселенные бомжами со всего света. Другая часть населения городов - чиновничество.

Будут и отдельные племена.

Иным племенам не нужны будут ни культура, ни наука, ни искусство только оружие. Стремление к миру там наряду с уголовными преступлениями будет караться по шариату.

Будет в городах и высокое искусство - в той мере, в какой оно необходимо для улыбок властей и мечтаний разнотравной интеллигенции. Основная же задача искусства будет состоять в том, чтобы превзойти мировую порнографию.

История как наука будет не в почете: какой власти она нужна? какой оппозиции? Коммунисты, те вообще откажутся от истории. Наука в целом будет, но в необычном порядке: сначала научные исследования будут распродаваться, а затем внедряться в жизнь. Распродаваться они будут с торгов, кто больше даст за исследование; внедряться - смотря по авансам.

Результаты не такие уж скромные. Многие ученые окажутся сотрудниками чужих академий - этот отхожий промысел станет очень распространенным, но и быстро начнет затухать: рынок заполнится вскорости.

Жизнь перед тем, как ей погаснуть на Земле, что экологически неизбежно, станет внеисторической, примерно такой же, как в доисторические времена.

Единственным национальным богатством (духовным) останется язык, но русский язык будет распродаваться государственными и частными фирмами: за внедрение иностранного слова вместо русского будут выплачиваться порядочные суммы.